* * *
Глава подразделения ОПК, занимавшегося урегулированием конфликтов, возникших на территориях станций обслуживания, Макс Левон двигался на своём автомобиле прямо в гуще ядовитого облака угарных газов, образовавшихся от горения полимерных материалов. Радио не переставало сообщать о подробностях возникшего происшествия. Угольный респиратор в пластиковом корпусе Макс не снимал даже внутри герметичного автомобиля.
— Работа фильтрационного комплекса храма Великое Очищение на станции Пластмасс временно приостановлена из-за возможного выхода из строя. — говорил по радио ведущий новостей. — Комплекс не рассчитан на экстремальный уровень загрязнения воздуха. Напоминаю, что если Вы оказались на улице — не забывайте менять фильтры респираторов и противогазов.
Припарковавшись возле офисного здания, которое находилось рядом с всё ещё горящим заводом, Макс надел на лицо маску с капюшоном, полотно прилегающую к респиратору и поднял воротник, крепящийся на липучках к нижней части защиты лица. Он вышел из автомобиля и оказался поглощённым чёрным ядовитым облаком, почувствовав себя аквалангистом, вышедшим из батискафа. В офисном центре в данный момент расположились представители прессы и должностные лица завода и различных служб, прибывших к месту аварии. Внутри здания с закрытой вентиляцией дополнительная защита уже не требовалась, но респиратор рекомендовалось не снимать. Макс прошёл по коридору до офиса, в котором собралось руководство завода для обсуждения своих решений. Без лишних слов, Макс открыл дверь офиса и представился, демонстрируя документ: представитель ОПК. Один из руководителей завода, сидевший во главе, среагировал на это представление как на команду. Встал и подошёл к Максу.
— Я директор завода по производству пластичных и эластичных полимерных материалов и изготавливаемых из них деталей, — представился руководитель. — Готов с Вами переговорить.
— Давайте пройдём в другое место, чтобы не прерывать совещания ваших коллег, — попросил Макс.
Директор завода согласился на уединённый разговор.
— Здесь есть свободный кабинет, выделенный для личных переговоров, — уведомил директор. Такое место Макса вполне устраивало и оба направились туда.
— Это не могло быть халатностью. — начал директор, как только они с Максом расположились в кабинете. — Все наши противопожарные системы были исправны. Но пока нет конкретных данных, нас попросили говорить прессе именно эту версию, о случайном возгорании.
— Я понял, — ответил на это Макс. — Скажите, меня интересует, как изменилась производительность завода за последнее время на фоне прошедшей волны митингов? Насколько сильны были возмущения среди рабочих вашего предприятия?