— И ты ему поверила?! — воскликнула Стеша. — То есть в тот момент, когда твой брат пропал, Шалимов был якобы заинтересован в поимке «преступника», укравшего у него деньги. Только почему-то он так и не выполнил своих угроз по части прокуратуры. Довольствовался тем, что ты объявила Сергея в розыск, которого, ясен пень, никто не искал — ведь он же не был преступником на самом деле! А «просто человек» — кому он нужен в нашем государстве… Но ведь очевидно, что со стороны Шалимова все это было дымовой завесой… Зато почему-то через десять лет твой бывший супруг кардинально меняет тактику. Теперь он озабочен тем, чтобы твоего брата не нашли! И денег ему уже возвращать не нужно… Разве тебе не кажется все это странным?
Кара напряглась и ушла в горестное молчание. Стефания, испытывая жгучую неловкость от того, что снова затронула больную струну, лихорадочно думала, как сменить тему, но ее собеседница, будто прочитав ее мысли, вдруг протестующе покачала головой:
— Когда человек исчезает, ты думаешь, что в чем-то перед ним виноват. И начинаешь мучительно искать в отношениях с ним свои ошибки. А они были, поверь мне! И это заводит тебя очень далеко, и ты переворачиваешь всю свою логику с ног на голову, ты пытаешься перестать быть собой, ты начинаешь верить таким вот разным Шалимовым, потому что… так запутался, что уже не можешь вернуться к здравому смыслу. Исчезнувший становится для тебя невидимкой, которого ты боишься столкнуть, идя по краю пропасти…
— Понимаю тебя, — вздохнула Стеша. — Чем плоха полная неизвестность, так это тем, что запросто можешь нарушить принцип «Не навреди»… Слушай, в порядке бреда: а почему бы не обратиться к частному детективу, тем более у него работает твоя дочка?
— Она уже там не работает. Она теперь к папеньке в издательство пристроилась.
«Что там ни говори, а самостийные дознания отвлекают от мрачных мыслей и насущных нужд», — с усмешкой признала Стефания по дороге домой. Игра в детектив — это сила! Чужие проблемы, в отличие от своих, способны возвысить тебя в собственных глазах. Ты ж такой великодушный альтруист, не для себя стараешься! И пускай это иллюзия… Нам нужны иллюзии. Иллюзия — тесто, истина — начинка. Вот он, пирожок жизни… Она впервые за долгие месяцы съездила в гости. В ее нынешнем состоянии — почти подвиг. Витька, конечно, будет тюкать каверзными вопросами, и песочный замок ее призвания в который раз рассыплется… и будет построен вновь.
В метро для выходного дня было довольно людно. Усевшись, Стеша хотела погрузиться в книгу Германа, но сосредоточиться не получалось. Она то уходила в свои мысли, то зачем-то прислушивалась к праздным разговорам пассажиров, то вспоминала странный сон, приснившийся этой ночью. На новом месте она приготовилась не спать, да еще Кара разбередила ее байками о психометрических опытах. Стефания решила не спорить и втайне обрадовалась тому, что будет спать в комнате Марины. Во-первых, отсюда она могла слышать подозрительные движения у входной двери — если уж предполагать вторжения, а во-вторых, здесь все отвлекало от повседневной тревоги и неутихающих сомнений. Здесь она почему-то не ощущала ставшего привычным за последние месяцы тоскливого страха. Открыв дверь в комнату, Стеша улеглась на диван и стала всматриваться в темный дверной проем, в котором обозначились линии книжных полок в коридоре. Поначалу ей мерещились какие-то движения мимо ее двери, но это в порядке вещей для того, кто настраивается на тонкие энергии. Энергии здесь были дружественные, что, кстати, скажешь далеко не о всякой детской. Бывает, что в комнате детей чувствуешь себя слоном в посудной лавке и хочется немедленно ее покинуть. Но тут никаких опасностей ни извне, ни от самой себя Стефания не чувствовала. И мирно уплыла в объятия Морфея.