Однажды Хэнлон заговорил с ним. «Сэр, вы прекрасный проводник», — сказал он. «Я получаю равномерные, а не порывистые мысленные сигналы. Мой разум хорошо воспринимает ваши побуждения. Вот бы так же хорошо удерживать толпу подальше от нас. Мне не нужно, чтобы вы были ближе, но когда между нами слишком много людей, то они создают помехи передаче мысли».
— Вы хотите слышать мои шаги? — задумчиво спросил Мортимер.
— В этом нет смысла, сэр, — улыбнулся Хэнлон. — Вы идете позади меня, даже если я двигаюсь в неправильном направлении. Если я смогу услышать ваши шаги, то что это даст? Просто руководите мной, а затем идите за мной, иду ли я по верному пути или нет. Но продолжайте думать о цели, смотрите на нее, когда вам удобно. Конечно, взгляд в нужную сторону мне ничем не поможет, зато поможет вам оставаться сосредоточенным на цели.
Хэнлон продолжил путь, но, кажется, стал осторожнее. Он медленно шагал, обращая внимание на каждый бордюрный камень, каждую решетку, каждую неровность тротуара. Но все-таки один раз он не заметил край открытого угольного подвала и угодил в него правой ногой.
Находившиеся поблизости зрители подхватили его и вытащили обратно, не дав ему получить травму. Хэнлон кратко поблагодарил их и продолжил путь.
Иногда скептично настроенные прохожие нарочно становились у него на пути, чтобы посмотреть, обойдет ли их Хэнлон.
Но он напротив натыкался на них, причем, чуть не сбивая их с ног. В таких случаях Хэнлон добродушно улыбался и говорил: «Ребята, все в порядке. Я не в обиде, если вы это сделали специально. Я не могу обвинять вас в том, что вы хотите удостовериться в том, что я не вижу вас».
Конечно, у Хэнлона не было трости вроде тех, которыми пользуются слепые, чтобы простукивать дорогу. Вместо этого он шел на ощупь, ориентируясь по витринам магазинов и заграждениям. Таким образом, он определял, когда начинается перекресток, и порой задумывался, следует ли переходить улицу или повернуть за угол.
Спустя полчаса такого путешествия он оказался на окраине города, на пустыре. На этом участке когда-то было строение, но оно сгорело, и сейчас здесь возвышалась лишь груда почерневшего мусора.
Дойдя до угла участка, Хэнлон, не останавливаясь, пошел по диагонали прямиком к центру поля. Он пробирался сквозь скопление обгорелых бревен и пепла. Шел он целеустремленно, хоть и медленно, осторожно ощупывая путь носком ботинка.
В трех шагах позади него следовал Мортимер, не обращавший особого внимания на обгоревший мусор: очевидно, он был всецело поглощен своей ролью, которая подходила к концу.