Еще дома, когда я увидела Йелли в этой «короне», — обомлела. Выглядел он значительно и царственно, хорош — глаз не оторвать. Муж, отметив мой восторг, мягко усмехнулся и с не меньшим восхищением осмотрел меня. С того момента он ни разу не выпустил моей руки, лишь при перелете согласился не мять мой наряд и позволил лететь самостоятельно. Сама себе я напоминала в полете подбитый «кукурузник», то клевавший носом, то заваливавшийся набок. Но старательно выравнивалась и радовалась, что с каждым днем все более уверенно держусь на собственных крыльях.
На верхней ступеньке короткой лестницы я повыше задрала подбородок, взирая на всех свысока. Утверждение Амилы, что мы здесь после шаэра самые крутые и нам можно все, ну почти все, вселяло надежду, что меня после представления не закидают тухлыми яйцами, или гуаши, применительно к этому миру.
Гости замерли, разглядывая меня, некоторые даже рты приоткрыли. Еще бы, я нарушила высокий белолеарский протокол! Первое: на мне был непривычный для шааз наряд глубокого пурпурного цвета, но, как здесь положено, расшитый сотнями бриллиантов — наши швеи всю неделю старались. Приталенная туника почти до колен, с длинными рукавами, с высокими боковыми разрезами, расшитыми серебристой нитью. Спина чуть выше талии открыта, а вот спереди все плотно закрыто и даже шея под глухим воротничком. Облегающие узкие брючки с короткими боковыми разрезами тоже были расшиты по низу в тон тунике. На серебристые босоножки бриллианты лепить запретила — это чересчур. Зато грудь и запястья пришлось украсить богатейшим ожерельем и браслетами из «аметистов» и «алмазов».
Второе нарушение: мои блестящие пепельные волосы лежат на плечах и голой спине свободной волной. Двумя драгоценными заколками я убрала пряди со лба, отказавшись надеть серьги — маленьких не нашлось, а все остальные оттягивают уши. Выгляжу я, по меркам свой родины, чудовищно дорого и шикарно, как какая-нибудь восточная принцесса, и тем не менее осталась довольной.
Зато все шаазы и шаа, порхавшие по залу, были в более чем открытых белоснежных нарядах. Наверное, я походила на темную воро… нет, черного лебедя среди белых. В крови бурлил хороший азарт и желание пошалить. Сказывались две недели непрерывной учебы, тренировок и работы по созданию телевидения, вымотавших больше, чем пять лет обучения в университете и экстремальные увлечения бывшего жениха.
— Я рядом и всегда поддержу, просто помни об этом! — шепнул мне на ухо Йелли, пожав мои пальцы на сгибе своего локтя.
Я благодарно ему улыбнулась и пошутила: