Леары отступили на шаг, чтобы не мешать мне укрыться крыльями. Было заметно, что к белому они относятся с большим почтением. Третий боец, до сих пор молчавший, произнес взволновано:
— Необычное распределение цвета: серые волосы, но абсолютно белые крылья, — значит ты очень сильная шааза, достойная Совета Девяти…
— Судя по запаху силы, всего с двумя переходами. Хотя к двадцати пяти годам ее созревание уже должно было завершиться. Может так случилось, из-за чего-то оно замедлилось и цвет волос изменится со временем? — поддержал его Первый.
— По запаху? Переходам? — тихо всхлипнув, напомнила я.
— Запаху силы, — более открыто улыбнулся Первый. — От твоей веет утренним морозцем, как у совсем юной леары, лет десяти, но которая обещает стать белоснежной шаазой, неповторимой и сладкой. Для этого с рождения одаренному леару нужно осуществить четыре перехода…
— …почти как заново родиться, — с улыбкой добавил Второй, словно соревнуясь за мое внимание. — Может, вспомнишь первые два перехода? Это ощущается, будто огонь переходит в лютый холод, затем дикая боль сменяется наслаждением. Так рождается магия леар, так она созревает, требуя жертв…
— …и определенного состояния, сильного стресса, ярких эмоций и помощи родителей, — подключился к моему образованию Третий леар.
Я испытала эти чувства, когда леара покончила с собой. Тогда подумала, что это выхлоп ее магии, а, оказывается, она подтолкнула развитие моей, вызвав самоубийством дичайший стресс. На душе стало больно и противно, вот так — кто-то умирает, а другие приумножают свои силы или приобретают что-то другое.
— Помню, — хрипло призналась я, вспомнив, какие ощущения испытала и в тот день, когда попала в Мир.
Продолжить разговор мы не успели: вернулся четвертый чернокрылый леар, следом за ним пришел другой, с серыми волосами и крыльями, в отличие от остальных. Оба на миг закрыли ладонью глаза. Черные бойцы сразу вытянулись по стойке смирно, глядя на него в ожидании приказа. Серый держал в руке сложенную белую ткань, а увидев меня, удивился, развернул ее и показал яркий большой голубой кристалл.
— Она выжгла себя до сути? — хрипло спросил на аяше один из моих собеседников, разглядывая красивый, светящийся изнутри кристалл.
— Да! Видимо, змейсы сделали защитный купол и вырваться магии не дали — вот и все, что осталось от шаазы из рода Ланей, — высказался Первый. — Надо передать его семье…
Я зачарованно любовалась мерцающим, словно живое сердце, кристаллом, не в силах поверить, что это «все, что осталось» от бедной девушки, которая хотела всего лишь приключений и мир повидать. Моргнула пару раз, а то глаза вновь защипало от подступивших слез, и просипела: