– А что это они приволокли? – оживился Сашка.
– Ты ещё лезешь, – буркнул я.
Настроение, и так не задавшееся со вчерашнего вечера, испортилось окончательно новостью о двух пробоях. Но все же я ответил, быстро вращая при этом руль и ругаясь на прохожих, слишком медленно уступающих место нашему транспорту. – Кирасы и оружие привезли.
– Да?
Никитин повернулся на сидении, и я подумал даже, что свернёт себе шею.
– Успеешь наглядеться. Ещё ненавидеть начнёшь.
– Не думаю, – с улыбкой до ушей ответил мне здоровяк.
Электромотор гудел, как рассерженная пчела. Авто нещадно подкидывало на выбоинах и кочках, а из-под колёс вылетали брызги не до конца высохших луж. Все же дороги, даже городские, в России всегда были предметом нелюбви и насмешек.
Какая-то дурная шавка с истошным лаем, словно ее в кипяток собирались сунуть, едва не бросилась под колеса и долго бежала следом. Промелькнула даже мысль остановиться и пристрелить эту псину, грязную, как кусок половой тряпки. Все сидели напряжённые и хмурые.
Чем ближе подъезжали к центру города, тем оживлённее становилось на улицах. Среди двухэтажных деревянных и трёхэтажных кирпичных домов сновали мещане, спешащие на работу. Сам центральный рынок не отличался ничем от тысяч таких же, разбросанных по городам и сёлам громадной империи.
Я остановил авто в нескольких метрах от ближайшего ларька.
– Что дальше? – негромко спросила Ольга, явно выражая общую заинтересованность.
– Ждем, – ответил я, вслушиваясь в шум толпы, которая гудела на сотни голосов, как пчелиный рой.
Часто над этим гулом взлетали выкрики зазывал и брань торговцев между собой. «Мясо! Свежее мясо!» «Куды прёшь?! Не видишь, телега полная?!» «Любка, а Любка, а ты со мной вечером пойдёшь?!»
Я сидел, водя большими пальцами по лакированному рулю, словно стараясь отполировать его ещё больше. Обычно в таком людном месте при появлении попаданца толпа либо замолкает в недоумении, либо наоборот, начинает шуметь ещё сильнее. Сейчас же все было тихо.
Я потянулся к радиостанции и, проверив, что цифры выставлены верно, снял трубку и нажал на клавишу вызова.
– Дай операторскую. Ало, Ваня, что с пробоем?
– Сейчас должен быть, – ответил парень, но я это и так понял по слышному в трубке тонкому писку.
Два свиста накладывались друг на друга режущим ухо диссонансом. Я положил трубку, а потом вышел из авто и достал револьвер, проверив щелкающий под пальцами барабан. Все гнезда заряжены. Не хотелось бы его использовать, но случаи с террористами и дикарём говорил об обратном.
А потом произошёл хлопок, сменившийся истошным мужским криком. Глаза сами собой выискали источник звука. А прямо над рынком падал человек. Он барахтался в воздухе, возникнув на высоте трёх сотен метров над землёй, и орал.