Лайнер по-настоящему красив и невероятно элегантен, а молоденький экскурсовод знает своё дело и влюблён в корабль, отзываясь о нём с нежностью. Интересная экскурсия.
– Пожилая лошадь, сопровождаемой молодым самцом гиены, – съязвил Одуванчик негромко, еле уловимым движением подбородка показывая на колоритную парочку, сидящую через столик.
– Обычный альфонс, – опускаю взгляд на тарелку. В двадцать первом веке таких парочек намного больше, так что не раздражают даже.
– Тебе совсем неинтересно? – Поражается Зак, краем глаза поглядывая на объекты и делая пометки в блокноте.
– Очередной рассказ?
– Третий! – Отвечает с гордостью, выкинув вперёд ладонь с тремя пальцами, – и это второй день плаванья всего! Типажи какие, а?!
– Типажи… – оглядываю людей в огромной столовой первого класса, – действительно. Может, пойдём уже? Сколько можно за столом сидеть?
– Я пока побуду, – отмахнулся Зак (в кои-то веки!), – понаблюдаю немного.
Джокер махнул мне рукой, придержав вставшего было Ларри, – иди, иди. Подцепи смазливую девицу, в одиночку тебе это будет проще.
– … и так хвостиком ходим, пусть проветрится без нас. Давай лучше к роялю…
На площадке для лаун-тенниса[2] азартно бегают две молодые миловидные барышни. Раскрасневшиеся лица, выбившиеся из-под шляпок пряди светлых волос… Женская спортивная мода в этом времени нелепа, но девицы хороши.
– За кого болеете? – Поинтересовался молодой, несколько слащавого вида мужчина, остановившись метрах в полутора от меня. От красавчика явственно несёт алкоголем, – хотя чего я спрашиваю… конечно за Грету!
– Кто из них Грета? Ваша знакомая? – С интересом оглядываю барышень.
Мужчина чуточку театрально приподнял брови, но кивнул.
– Можно сказать и так. Джон Гилберт[3].
Эрик Ларсен, – пожимаю руку и снова нотка удивления от мужчины. Я что, должен узнать его? Светский лев какой-нибудь? Да ну их… Заучил владельцев и наследников многомиллионных состояний, да политиков более-менее высокого ранга, и хватит.
Завязался разговор, но когда речь зашла о новинках кино, признался ему откровенно:
– Знаете, не смотрю почти.
– Да это понятно, – ещё одна странная фраза с затаённым весельем, – а что так? Актёрская игра слабая?
– Игра? Не задумывался. Несколько слабей, пожалуй, чем у театральных актёров. Точнее даже не слабей, а… слащавей, что ли. Но это не вина актёров, а скорее режиссёров и публики. Видно иногда, что потенциал у актёров есть, но если режиссёр сказал Суслик, то и будет он играть суслика, пусть даже в фильме снимается в роли Отелло.
– Занятно, – развеселился Джон, пыхнув сигарой, – и только?