– Мы едем? Хотя… почему бы и нет? Оплатит поездку, так и… официант, ещё кофе!
[1] Стаунинг возглавлял социал-демократическую партию Дании.
[2] Напоминаю, что повествование идёт от лица ГГ, наполовину датчанина. У него своё ИМХО)
[3] Второй сын и младший ребёнок у датского короля Кристиана Десятого и королевы Александрины.
[4] Третий ребёнок шведского короля Густава Шестого Адольфа и его первой жены, принцессы Маргариты Коннаутской.
Глава 40
— Экие здоровилы! Гля, гля!
– Шведы небось, у меня дядька в загранку на сухогрузе ходит – говорит, жердины ещё те. А эти? Морды чисто лошадиные, да и сами битюги ещё те. Или может, голландцы… тоже, грят, лоси откормленные. Ну здоровы до чего, а?!
— А я тебе говорю, американцы!
— Да ну тебя!
– Эй, капиталисты, а вы откуда?
— Америка, США, — с сильным акцентом отозвался по-русски Раппопорт, блаженно щурившийся от звуков знакомой с детства речи. Пусть родной для него идиш… но и русский в семье выходцев из царской ещё России не забывали.
– А я те чё! – Обрадовался один из мальчишек, сопровождающих нашу экскурсионную группу, – подставляй лобешник!
— Не спеши, — засмеялся Дэн, — все из Америки, но я вот… точнее, предки мои, из России.
– Белогвардеец, что ли? — Прищурился мальчишка самого беспризорного вида, – а так не похоже, морда чисто жидовская!
– Товарищи экскурсанты, пожалуйста… а ну брысь отсюда! -- Вмешался подоспевший экскурсовод, – шпана малолетняя! Това… господа экскурсанты...
– Пусть! – Благодушно отозвался Дэн, тщательно выговаривая слова, – я рад русский язык вспомнить. Сам мальчишкой был!
Сухонький, мелкокалиберный экскурсовод только вздохнул укоризненно, но смолчал, присев на свободный столик.
– Что-нибудь будете? – Поинтересовался у него для порядка подошедший официант, не надеясь на положительный ответ.
– Я не…
– Пива всем, – с датским акцентом говорю ему. Датский, немецкий и даже казахский акцент тренировался имитировать ради развлечения ещё в младших классах. Пригодилось во времена БФФ, да и сейчас вот.
– Я не… а, давайте!
– А нам, дядька капиталист?!
– Лимонада этим юным джентельменам, – делаю отмашку, – в качестве платы за интервью моему другу.
– Эй! – Один из беспризорников даже отступил на шаг, – мы на такое не согласны.
– Дурнина! – Парнишка постарше отвесил тому звучный подзатыльник, – это беседа, только с журналистом.
– А… дядька жид, а ты журналист?
– Журналист, – благодушно отозвался Дэн, ничуть не обидевшийся на не толерантное обращение. Впрочем… не толерантным оно станет позже, а пока… или уже насаждают в СССР еврей вместо жид? Впрочем, мне-то какое дело, пусть Дэн сам разбирается – обижаться ему или нет.