Воспоминаний много, а вспомнить нечего,
и впереди передо мной – длинная, длинная дорога, а цели нет…
Иван Сергеевич Тургенев, «Отцы и дети»
Через тридцать минут после нашего разговора я сидела в карете, как и подобает любой приличной девочке, ожидая, когда тронемся в путь. Лариса нервно косилась на закрытую дверцу – ее напрягало маленькое пространство, и она уже который раз норовила сбежать. Я, естественно, ей этого не позволяла. Не хотелось остаться одной в этой коробке на колесах. Все мы, включая нервного Георга, слуг, кучера и лошадей, ждали папу и Дамину. Они по всем правилам приличной любящей семьи должны были выйти и проводить меня в путь, пожелав легкой дороги. Но время шло, некоторые из слуг начали поглядывать в сторону кареты с жалостью во взгляде. По замку и так ходили слухи, что от слабоумной дочери спешат избавиться, а тут, считай, все подтвердилось, даже проводить не вышли. Я открыла дверь, выглянула и осмотрелась. Да так, что некоторые из прислуги вздрогнули – такой злобный взгляд у меня был.
– Поехали! – гаркнула я.
– Но… – попытался возразить мне кучер, сидевший на козлах.
– Я сказала – поехали! Или ты глухой? Тогда зачем держать глухую прислугу? Найти тебе замену? – прищурившись, уточнила я у мужика.
Тот испуганно помотал головой и стеганул лошадей кнутом, да так, что те рванули с места в карьер, как говорится. Я, не ожидавшая такой прыти, чуть не вывалилась из кареты. Слава богам, за дверцу держалась, а то все, поминай как звали, попала бы под колеса, и конец. Дверцу закрывала с грохотом, а на место садилась, сердито сопя. На мужика сорвалась, но тот сам виноват, нечего было препираться, видел же ситуацию…
– Не сопи.
– Я не соплю.
– Вот и не сопи.
– Да не соплю я! Чего пристала? – разозлилась я еще больше.
– Ты как злобный разбуженный зимой шуршик, – хохотнула Лариса. – Со стороны себя видела?
– Ой, отстань, а? – с мольбой в голосе протянула я.
Кто такие шуршики, я не знала, но явно кто-то нехороший. Лара меня обычно ни с чем хорошим не сравнивает, больше со всякой гадостью.
– Хлыщ за нами едет? – спросила Лара через несколько минут тишины.
Я отодвинула шторку, прикрывавшую маленькое окошко, и выглянула наружу. Карета неслась по тракту, окруженному лесом. Наш замок стоял посреди хвойного массива большой белой глыбой, возвышавшейся над деревьями на добрую половину их роста. Утром из окна такую красоту можно было наблюдать, что дух захватывало. А вставала я рано, чаще всего, когда солнце только всходило, и училась до самой вечерней зари, не выпуская книг из рук. И то корила себя за то, что так мало знаю, умею и могу. Мне нужно больше времени, больше практики, чтобы спокойно выходить в люди. Да, за этот месяц я научилась разговаривать. Путая слова, медленно и короткими предложениями, но разговаривать! Но этого мало… И сейчас я совсем не хотела сопровождения, которое могло поломать мне все планы. Но Георг, несмотря на наш договор, уперто следовал за нами.