Внимательно изучая его, Дикий надеялся получить здесь ответы на свои вопросы. Одновременно он взял Власа в «разработку». Ему тут же донесли, что в колонии отбывает срок Камбот Даутов, бывший подельник Власа, и что он уже успел навестить Власа в отстойнике. А кто как не подельник может подробно рассказать о кореше? Дикий приказал, чтобы Даутова привели к нему в барак. Он решил поговорить с ним по душам.
Только около шконки Дикого стояли стол, тумбочка и четыре табуретки. Но зеки могли сидеть за столом лишь тогда, когда Дикого не было в бараке. Если же он находился в бараке, то за его стол могли присаживаться только те заключенные, которые были приглашены им для беседы. А такое внимание и уважение оказывалось не всем. Многим приходилось стоять перед сидящим за столом Диким, чувствуя свое полное бесправие и беззащитность.
Усадив Камбота за стол и угостив его сигаретой, Дикий сел напротив и начал разговор:
— Ты кого вчера ходил проведывать в отстойнике?
— Друга.
— Как его кличут?
— Власом. Мы с ним подельники, по одной статье проходили.
— По какой?
— Бандитизм. Он в нашей группе был главарем.
— Ты сколько получил по приговору?
— Червонец!
— Сколько вас было в банде?
— До хрена! — Камбот отвечал немногословно.
В свою очередь и Дикий не стал уточнять, сколько человек проходило по делу, так как знал цифру из обвинительного заключения Власа.
— А они какие срока получили?
— Ну, Влас получил пятнадцать, а некоторые из моих подельников получили вышку и пожизненное заключение.
— Почему сват такой несправедливый расклад сделал — паровозу дал меньше, чем его вагонам?
— Все очень просто. До того как Влас собрал нас в семью, многие успели испачкать себя в мокрухе. И даже после того как нам пришлось разбежаться, опять многие продолжали мокрушничать. Когда нас поймали менты и передали сватам, то те, подбив бабки, соответственно нас по ним и окрестили.
— Когда ты был в семье Власа, разве вы своих лохов не мочили?
— Даже пальцем никто их не трогал.
— Вы что, беззубые были, стволов не имели?
Камбот улыбнулся, услышав наивный вопрос.
— Стволов, и еще каких, у нас было более чем достаточно — четыре автомата, ручной пулемет, у каждого по дуре, не считая ручных гранат и ножей.
— И вы их ни разу не использовали в деле?
— Если была надобность, мы пускали автомат в ход, но не на поражение, а на устрашение. Стреляли в воздух.
— Вы много операций провели с Власом?
— Навалом!
— Сколько точно?
— Я их не считал, менты пусть считают. Скажу, что много. Кавказский заповедник гудел от наших выступлений. Но как говорится, наглость фраера сгубила. Так и у нас получилось. Вот теперь здесь и паримся.