Проведя Степанова в комнату для гостей, она усадила его в кресло и поинтересовалась:
— Геннадий Дмитриевич, чем вас угостить: коньяк, кофе?
— Спасибо, Галина Александровна, но я не хочу ни того, ни другого.
— Тогда слушаю. Что вас привело ко мне? — Она присела в кресло напротив Степанова.
— Нами точно установлено, что за день и в день своей гибели Иван Иванович посещал «Зарабанк», встречался там с управляющим и Имел с ним длительные беседы…
— Ну и что вы этим хотите сказать? — насторожилась Петухова.
— Я еще не закончил свою мысль, — заметил Степанов.
— Извините. Я вас слушаю.
— После гибели Ивана Ивановича, точнее на другой день, вы тоже приезжали в «Зарабанк» к управляющему. Верно?
— Как же я могу не согласиться, если вы сообщаете мне проверенную информацию? — стараясь сохранить самообладание, ответила Петухова.
— Нас очень интересует, по какому поводу Иван Иванович и вы приезжали к управляющему банком, о чем с ним беседовали?
— Дело прошлое, и я бы не хотела отвечать на этот вопрос.
— Вы, Галина Александровна, должны понять, что я хочу услышать от вас ответ на свой вопрос не из праздного любопытства. Мы ищем не кого-нибудь, а лиц, совершивших убийство вашего супруга.
— Значит, не отвечать на ваш вопрос я не могу?
— Нет!
— Неужели вы допускаете, что управляющий «Зара-банка» может быть причастен к убийству моего мужа?
— Я, Галина Александровна, еще не знаю, что вы ответите на мой вопрос, но скажу ответственно, что, пока убийца не установлен, круг подозреваемых нами в совершении убийства вашего мужа очень обширный…
— Может, вы и меня включили в свой круг?
— Галина Александровна, вы грамотная женщина и прекрасно поняли, что я вам только что сказал. Но я могу и повторить.
— Не надо! Но должна заметить, что вы не дипломат и с женщиной, к тому же, как у вас говорят, потерпевшей, говорите не очень любезно.
— Я с вами согласен, что я не дипломат, а всего лишь оперработник РУОП, но на большее не претендую.
— Может быть, на вашей работе так принято — без заигрывания и любезностей вести себя с такими, как я. Может, так и надо поступать, — задумчиво произнесла Петухова, как бы размышляя вслух. — Я, Геннадий Дмитриевич, не хотела вас впутывать в грязную историю, но так как вы настаиваете на моей откровенности, то мне ничего иного не остается, как последовать вашему совету. По специальности я экономист. Мой супруг тоже был экономистом. Поэтому нам в сегодняшней экономической политике нетрудно было разобраться. Мы видели, что правительства Гайдара, Черномырдина, Кириенко периодически, когда в казне оставалось мало денег, умышленно шли на обесценивание рубля и на инфляцию. Надо же было додуматься: государство стало строить пирамиды, как жулик Мавроди! Зная такое неуважение власти к своему народу, мы с мужем все свои свободные деньги превращали в доллары. И накопили один миллион долларов…