На второй день восстания был без суда и следствия расстрелян и полковник Константин Лебедев, начальник старого штаба заговорщиков, которого Перхуров, принимая во внимание преклонный возраст офицера, отпустил домой сразу же после захвата артиллерийских складов. В «Красной книге ВЧК» это событие описывается с плохо скрываемой иронией: «В военный комиссариат Ярославского военного округа за несколько недель до контрреволюции поступил на службу бывший начальник 12 запасной бригады полковник Лебедев. Этот полковник, перешедший в лагерь контрреволюционеров, надев на себя солдатские лохмотья, пробирался к нашим позициям как разведчик. На вопрос патруля: „Кто идет?“ – солдат скромно ответил: „Бывший полковник“. Препровожденный в штаб Красной армии, этот полковник был опознан, и все его предательские проделки раскрыты». И в этом случае реальность оказалась куда более трагичной, на что указывает один из отрывков воспоминаний комиссара Петровичева: «Однажды, выходя из штаба, вижу кучу красноармейцев, понукают какого-то человека, заставляя идти вперед к штабу. Человек этот был высокого роста, в простом штатском картузе, в толстой холщовой рубашке, на которой ни ремня, ни пояса не было, какие были брюки, не помню, кажется, черные, в простых русских сапогах. Человек этот повторял на понукание красноармейцев, что он солдат. Провели его в вагон. Я пошел посмотреть и вижу – точно бы полковник Лебедев, быв. нач. гарнизона Ярославля при Керенском, но все же сомневался, т. к. черты лица его сильно изменились или же лицо сильно было покрыто пылью и оттого выявился иной вид. Я решил понять, спрашиваю: „Полковник Лебедев, Вы“. „Я“, – отвечает он. Красноармейцы, видя с его стороны обман, немедленно вывели его из вагона и тут же расстреляли. Все это произошло так быстро, что я не успел ни сам остановить, ни штабу об этом сказать, чтобы узнать от него, как и с какой целью он попал в линию красноармейцев и каково положение белых; хотя он, может быть, ничего бы и не сказал или сказал не то, что есть на самом деле, но после меня этот вопрос интересовал».
Между тем в Москве наконец-то стали осознавать серьезность происходящих в Ярославле событий. На заседании большевистской фракции 5-го съезда Советов Я.М. Свердлов сделал внеочередное заявление о мятеже в Ярославле. Тогда же прозвучал призыв, адресованный ярославским коммунистам, сплотиться для скорейшей ликвидации мятежа. Делегатам от Ярославской губернии было предложено возвращаться домой для организации подавления белогвардейского восстания. При этом подчеркивалось, что надо добираться как можно быстрее, действовать по обстановке, но решительно, а главное – во что бы то ни стало удержать железнодорожный мост через Волгу. Делегаты съезда П.А. Будкин, К.Е. Бабич, О.И. Розанова и другие немедленно выехали в Ярославль. К.Е. Бабич, председатель Ярославского губревкома в период мятежа, вспоминал: