Стонущий не мог сам вылезть из-под глыбы, а питеки не могли своротить глыбу: их сил хватало лишь на то, чтобы, наклоняя, приподнять ее сбоку.
Спины выпрямились, мышцы ослабли, и глыба качнулась, опускаясь. Лежащий под глыбой захрипел.
Один из питеков присел, а другой уперся в глыбу руками, стоя. Они снова напряглись, и глыба наклонилась. По движениям спины стоявшего на коленях питека Тинг понял, что он, упираясь одной рукой, опустил другую.
Раздался хриплый крик. Оба питека присели над кем-то, лежавшим на земле.
«Конечно, это придавленный питек!»
Тинг приподнялся на цыпочки, чтобы глянуть поверх вороха.
На земле лежал почти взрослый питек. Его глаза были закрыты, из оскаленного рта вытекала струйка слюны, смешанной с кровью. На бедре краснела огромная ссадина. Питек хрипло стонал, а пальцы его руки словно бежали — так быстро он перебирал ими, царапая землю.
Один из питеков отошел, другой присел возле раненого и глядел на него, шевеля вытянутыми губами и потирая ладонями свои колени. Потрогал голову, дотронулся до ссадины на бедре раненого. Тот дернул ногой, оскалился и приоткрыл глаза.
Прибежали детеныши и уселись, переглядываясь и подталкивая друг друга локтями. Над ссадиной зажужжали зеленые мухи, и нога дергалась всякий раз, как на красном появлялась зеленая искорка.
Детеныш хлопнул по мухе. Раненый взвизгнул от боли, и эхом отозвался визг детеныша: питек отшвырнул его.
…Треск был резок и неожидан. Тинг вздрогнул.
Возле вороха стоял питек и ломал ветки. Всего несколько шагов отделяло его от щели, и Тинг слышал, как он отрывисто дышал, перегибая толстую ветку.
Он дергал ее, ухватив обеими руками. Весь ворох шевелился, ветки били питека по рукам, царапали грудь и лицо. Питек жмурился, морщился и, бросив оторванную ветку, хватал новую и снова дергал.
Подобрав ветки, он прижал их к груди. Ветки торчали во все стороны и ползли, как живые, из-под рук, лезли в глаза. Шагнув, питек уронил одну ветку, споткнулся о нее и уронил вторую. Бросил весь ворох, нагнулся, сгреб свою ношу и снова прижал к груди.
Питек бросил ворох у входа в пещерку и скрылся в ней, но сейчас же высунулся и утащил ветки к себе.
Тинг не мог разглядеть, что там делает питек.
«Ветви грубы для подстилки, — решил Тинг. — Может быть, он делает из них потолок?»
В пещере был пол и были стены, но вместо потолка зияла щель: пещерка вытягивалась вверх трубой.
Тинг пополз вокруг вороха, к обрыву сбоку пещеры и заглянул в нее.
Он успел разглядеть травяную подстилку и свисавшие сверху ветви. Между травой и ветвями ворочался питек.