Сначала думали, что не сегодня-завтра охотники вернутся с добычей, и все пойдет по-старому. Но день проходил за днем, а охотники по-прежнему возвращались с пустыми руками.
Поспешно раздирали на части мелких животных, которые им попадались, и этим только раздражали свои желудки.
Запасы быстро иссякли. Съели последние остатки мяса, а положение все не улучшалось.
Днем и ночью бродили охотники, уходили за десятки верст, облазили все уголки.
Все было бесполезно. С грустью и надеждой смотрели дети на возвращавшихся охотников и, видя их скорбные и изможденные лица и пустые руки, заливались безутешным плачем. Женщины пытались прочесывать окрестности лагеря, ловили мелких козявок, рвали съедобную траву, но все это не приносило никакого облегчения.
Иногда, по вечерам, полные отчаяния, люди племени шли к старейшинам, которых считали мудрецами и знахарями, вопрошали, требовали, молили со слезами на глазах; но те безнадежно разводили руками, кивали головами. Исхудалые, голодные люди снова тянулись к своим кострам.
На восьмой день стоянку посетила смерть. Первыми умерли дети — две девочки и мальчик. За ними несколько старушек.
С тех пор умирали каждый день. На двенадцатый день ошалевшие люди начали бросаться на мертвецов. Тощие трупы мгновенно съедались.
Ряды охотников поредели. Многие не имели уже сил идти на охоту и целыми днями сидели или лежали на земле, глядя полузакрытыми глазами в ясное небо.
На смену дню приходила ночь и снова день.
Так пришло утро, четырнадцатое утро с того дня, когда были съедены последние припасы.
То был третий день отсутствия лучших охотников племени — старого Поо и молодых May и Мги. Три раза они возвращались без ничего и теперь в четвертый раз вышли на поиски добычи.
Утро выдалось хмурое, темное. Всю ночь моросил дождь, по небу плыли серые тучи и мгла еще больше угнетала голодных и больных людей…
Внезапно утреннюю тишину разорвал громкий крик. По берегу речки, спотыкаясь, к становищу бежал молодой May. Его быстро окружили люди, для которых крик May был криком последней надежды.
И вправду, May принес радостную весть.
— Мамонт! Мамонт!.. — только и смог выговорить, тяжело дыша, молодой охотник.
Мамонт! Это слово оживило все племя, в этом слове было спасение.
Не задавая лишних вопросов, все, кто еще стоял на ногах — мужчины, женщины и даже дети — бросились за оружием.
Через несколько минул, пылая живой надеждой, толпа людей, под предводительством May, была уже за пределами стойбища.
Через два часа ходьбы, а точнее — бега, толпа добралась до цели. Здесь, у речной излучины, на холме, May дал знак остановиться и затихнуть. Толпа замерла. Бежали минуты нетерпеливого ожидания.