По озеру плавали целые стаи лебедей, диких гусей и уток, над водой кружились и ныряли за рыбой красивые белые чайки, по берегам бродили длинноногие аисты и цапли. Птицы не знали людей и не боялись их. Только когда Нам ударом камня убил утку, они заволновались и целыми стаями полетели прочь, на другой берег озера. Гав бродил по берегу, собирая кругловатые обточенные водой камни, удобные для метания в птицу; вдруг он остановился и принялся что-то рассматривать на земле.
Перед ним, среди зеленой травы, лежали уголья и полуобгоревшие ветки.
— Огонь, здесь был огонь! — крикнул он товарищам.
Нао и Нам подбежали и, став на колени, начали рассматривать золу.
— Следы людей! — сказал Нао, указывая на отпечатки человеческих ног.
Следов было много больше, чем пальцев на обеих руках. Судя по отпечаткам ног, здесь не было ни женщин, ни детей.
Охотники решили, что это был разведочный отряд, который какое-то племя выслало вперед. Неподалеку от остатков золы были разбросаны кости и жилы. Нао поднял одну кость и вскричал, осмотрев ее:
— Это кость от ноги человека, это страшные людоеды.
Старый Гун много рассказывал ему о свирепых кламах, любивших лакомиться человеческим мясом. Встреча с людоедами была, конечно, очень опасна, но ведь зато они владели огнем! Улы решили, несмотря на опасность, идти по следам, догнать отряд кламов и ночью похитить у них огонь.
Не мешкая долго, они опять зашагали вперед. Сначала шли по берегу озера, потом по равнине, где перелески чередовались с лугами. На пути часто встречались следы костров и разбросанные кости животных.
Человеческих костей больше не попадалось; как видно, кламы съели уже всех своих пленников.
К концу третьего дня Нао сказал товарищам:
— Приготовьте оружие и будьте смелы, как львы, сегодня вечером мы увидим огонь!
Нам и Гав задрожали: им радостно было снова увидеть огонь, но при мысли о страшных врагах сердца их невольно замирали от ужаса. Старый Гун много видел на своем веку, знавал много охотничьих племен, но не было племени страшнее людоедов. Они были очень сильны, смелы и жестоки, а хуже всего то, что кламы ели человеческое мясо. Молодые охотники вспоминали рассказы о них, и их пробирала невольная дрожь; кому же приятно быть съеденным! Улы остановились немного отдохнуть, им хотелось дождаться темноты и тогда незаметно подкрасться поближе к людоедам.
Поднялись они раньше, чем взошла луна; Нао уже раньше осмотрел дорогу, и можно было спокойно идти, несмотря на полную тьму. Улы тихонько пробирались через кусты, опасаясь, чтоб как-нибудь не треснула ветка и не зашуршала трава. Враг был совсем уже близко. Они поднялись на холм и притаились в высокой траве. Все трое замерли от волнения — на лугу, неподалеку от высоких тополей, горел веселый костер. Языки пламени лизали поленья, искры с треском взлетали вверх, трепетали от ветра и гасли. Родная, давно не виданная картина!