Бабушка умерла неожиданно, на руках у внучки.
Проснулась утром веселая, сама села в постели, заискивающим тоном попросила запрещенный ей кофе, шумно выпила чашку, порозовела и разговорилась:
— Я, кажется, выкручиваюсь из этой затянувшейся истории, чувствую, что скоро мы с тобой пойдем в театр. Я встану на ноги, а ты отдохнешь от меня. Погуляешь с этим… Чего ты в нем нашла?
— Может быть, он чего-то во мне нашел?
— Он-то нашел, а вот ты…
— Не надо, бабушка.
— Ты молода. Недурна. Больше твоему Игорю ничего и не надо. Он выдрессирует тебя, и ты будешь типичной женой. Он…
— Бабушка, я прошу тебя…
— Я имею полное право высказывать свои точки зрения, — не на шутку разгневалась бабушка. — Я же знаю тебя лучше, чем ты сама. Есть натуры, которые бегут от страданий, хотя бы из чувства самозащиты. А есть натуры вроде тебя. Они сломя голову бросаются навстречу страданиям, словно для того, чтобы лишний раз проверить свою способность сопротивляться им. — Бабушка демонстративно налила еще чашку и — сразу почувствовала себя виноватой! — Советоваться в таких случаях почти не с кем. Повзрослев, встав на крепкие, но малоподвижные ноги житейского опыта, мы с презрением относимся к заблуждениям молодости, к ее ошибкам, ко всему тому, что в свое время творили сами. Нам искренне не хочется, чтобы наши ошибки и глупости повторяли… Не сердись на меня. И не выходи, пожалуйста, за него замуж. Сделай мне такое одолжение.
Вечером был приступ. Когда бабушка перестала дышать, Натали бросилась позвонить и на крыльце встретилась с Игорем. И что бы потом ни было, она навсегда благодарна ему за эти дни. Если бы не он…
Он сказал:
— Я останусь. Тебе одной тут страшно.
Да, если бы не он…
А когда вернулись с кладбища и Натали без сил упала на кровать, Игорь прибрал комнату, сварил кофе, до поздней ночи о чем-то рассказывал.
Она уснула на диване. Может, это был и не сон сначала, а вязкое полузабытье…
Проснулись они поздно. Натали даже не удивилась, что он рядом с ней.
Болела голова.
— Ничего, ничего, — пробормотала Натали, когда они встретились глазами. Он смотрел виновато, с состраданием. — Не переживай.
Игорь ушел на работу, и Натали осталась одна, теперь уже совсем одна.
Она что-то делала, переставляла вещи с места на место, сидела на кухне, курила и — боялась. Наперед знала, что будет, знала, что нельзя этого делать, знала, что сделает это.
Ждала, когда вернется Игорь.
Он вернулся и предложил ей стать его женой.
— Ну и ладно, — сказала Натали, хотя про себя подумала, что слово «любовь» не было употреблено. Но какое это имело значение? Вообще, она не думала больше ни о чем. Просто пусто было одной-то, совсем пусто. И страшно.