Я довольно рано понял, что Джин приучен ценить деньги, и иногда я делал добро — например, частенько отдавал ему мою старую обувь. Но иногда я валял дурака: бросал мелочь на улице в Чайнатауне, зная, что он за ней ринется. Просто вставал на бордюр и швырял монеты. А он и в сточную канаву за ними лез.
Несмотря на то, что жизни наших семей отличались, все же мы с Джином нашли общее. Оба из иммигрантских еврейских семей, оба жили в Куинсе, но главным, как мне кажется, стало отношение к работе. И он, и я отдавались ей на сто процентов. Остальных участников группы двигало, мне кажется, не это. Тони-барабанщик играл в группе по одной-единственной причине: он был точной копией Гизера Батлера из Black Sabbath. Барабанщиком он был не очень умелым, мягко говоря, но сидел за своей гигантской установкой фирмы Ludwig и выглядел соответствующе. Себя он считал эдаким интеллектуалом. Однажды он принес на репетицию некий свой рисунок, который, по его мнению, станет идеальной обложкой нашего когда-нибудь-грядущего альбома. А картина такая: Земля и цветок в космосе, плачут. Он мне:
— Ну чего, понял?
— Нет, — говорю.
— Да понял ты!
— Вообще без понятия, что это такое. Цветок плачет на Земле? Ну ладно, нормально.
Поскольку Брук Острандер играл помимо фортепиано и на флейте, мы «сняли» новейший на тот момент хит группы Jethro Tull «Locomotive Breath». Но у Брука иногда возникала проблема при пении — когда слюна попадала не в то горло, и его скручивал кашель. Иногда он поет, а в следующую секунду отключается. Я поворачиваюсь и вижу, что он задыхается.
А с соло-гитаристом Стивом Коронелом я не очень ладил. Как-то в очередном споре он стал на меня орать:
— Ты что думаешь, ты особенный?
— Ну, вообще-то да, — говорю, — особенный. Аура у меня есть.
Стив такую гримасу скорчил, будто я только что его маму застрелил.
— Это у тебя-то аура? — Стив взбесился окончательно.
И тут Джин сказал свое веское слово:
— Он прав, Стив. Есть у него аура.
В начале 1971 года мы дали концерт, взяв название Rainbow. В общественном колледже на Статен-Айленде, где я впервые в жизни подхватил мандавошек.
Нет, вшами этими можно заразиться через постель. Можно напрямую от человека. А я вот подхватил их не через постельное белье и не от человека, а со стульчака в этом колледже. Чесаться я начал вскоре после того концерта, но прошло какое-то время, прежде чем я сложил два и два. Я наконец понял, что у меня лобковые вши, только когда обнаружил в трусах нечто, похожее на хлебные крошки. Приглядевшись к ним повнимательнее, увидел, что крошки эти ползают. И их сотня! Тошнило от мысли, что они жили на мне и жрали мое тело. Обнаружилось все поздней ночью, я разбудил родителей и сказал, что вызываю «скорую». Не хотел ждать ни секунды, а аптек круглосуточных тогда не было.