Стихотворения (Каренина) - страница 2

Надоевшая, злая насмешка моей судьбы.
Что тебе до моих забот с полученьем виз,
До щенков пушистых, волчат для моих саней,
Жеребят шестиногих и хрупких холодных вис? —
Спит валькирия, спит — и на фьорды глядит во сне.
Мы не те и не с теми, но сердце умеет лгать,
И слова наши лгут, и, укутавшись в пустоту,
Замирают от сна и нежности в двух шагах,
Трепыхаются яркими зябликами на лету.
Что нам делать с этим разбросом, раздраем, раз —
Общенностью наших дней, с глубиной родства
Потаенной, что навсегда отличило нас
От других живущих? Что мне твои слова,
Препинанья знаки, запинки на хлипкой лжи,
Спотыканья тире на боли твоей-моей —
Там, где чувство долга поставило рубежи…
Обещать, что не будем брать их? Давай, сумей…
Что нам делать с этим родимым пятном любви —
Развернуть драккары и плыть к своим берегам?
Но трепещут спящие звери у нас в крови:
Златоглазый Слейпнир и синеокий Гарм…

* * *
Любишь меня, говорю, так люби и так —
С этой вот чехардой из друзей, собак,
С нервами, фибрами, жабрами и вообще,
В розовой шубке и в черном, как ночь, плаще,
С ножками, запинающимися в такт,
С жизнью, в которой, как ни крути, бардак,
С пыткой бессониц и горечью через край,
С каждым, кому шепчу я: «Не умирай!»,
С этой звездой во лбу… Солоней морей
Слезы мои, вот такую меня согрей:
Руки и волосы — все во мне хорошо, —
С сорванным голосом, вывернутой душой.

* * *
Порываешь навеки с предателями, лжецами.
Отравили собаку — и новую в дом берешь.
И бормочешь под нос: «Мы во всем виноваты сами».
И, рыданье сглотнув, твердишь себе: «Ну, так что ж!»
Смерти, жизни, судьбе — счет кому выставлять к оплате?
На какую звезду загадать, чтобы боль прошла,
Если помнишь: в чужой рубашке ты, как в халате,
По утрам на почти любимом плече спала?
На Рифейские горы ложится рассвета кромка.
Детям Гипербореи по силам любой обвал.
Лижет руки щенок, а под сердцем болит негромко:
Ты-то помнишь, кто прежде ладонь твою целовал.
Но пока на морозе глотаешь дым пахитосок,
Пепел Кубы сбивая на блесткий уральский снег,
Твой пушистый и злой распрекраснейший недопесок
Никакой беды не подпустит к тебе вовек.

* * *
Пион уклоняющийся — от
Армии или налогов?
Малиново-розов его живот,
Уклончивый недотрога.
Пион не скажет ни да, ни нет,
Хоть к стеблю приставляй пистолет,
Он — неговорливый.
Сажаю его под сливой.
Сидеть, говорю, не пересидеть,
Пока за тобой не придет смерть,
Цветочная злая смерть,
Железная, быстрая, чик — и все!
Ничто тебя не спасет.
Хрустальной пыточной твердь.
Будешь мертвый стоять и гореть,
Пунцоветь и розоветь.
А из целебного корешка
Сделают лекарство для плаксы и дурачка.