— Боже, это, наверное, очень дорого, — Ольга, как ребенок, посмотрела на Стоцкого, который вытащил из своего волшебного дипломата два блестящих синих билета с изображением белого парохода на лицевой стороне.
— Отдыхайте, Ольга Алексеевна, на здоровье, — Стоцкий помахал билетами у своего лица, — я думаю, не дороже нашего с вами здоровья, по крайней мере, и не в деньгах счастье, но и без них нашему брату тоска великая.
— Это мой гонорар за рейс, — пытался оправдаться Игорь, но Стоцкий махнул рукой.
— Наливай, время поджимает, а дел у нас впереди невпроворот.
Смагин встал и звякнул фужером о стекло, под которым на стене хитро щурился Ильич.
— Ты чего это с мертвяками чокаешься, — не удержался Стоцкий.
— У нас с этим умником свои тайны, потом расскажу….
Глава ХII. Золотой треугольник рабских иллюзий.
Полдень. Весеннее солнце быстро прогревает остывшую за ночь землю, но в тени высокого борта белоснежного красавца «Михаила Шолохова», возвышающегося, как огромный дом в самом центре города у причала морского вокзала, приятно постоять и обсудить план предстоящего рейса и помечтать о будущем. Легкий бриз приносит с моря запах водорослей и мазута и, стоя здесь, на самом краю земли, ощущаешь себя причастным к водовороту жизни и вселенной.
Виктор Иванович Лещенко присел на овальный стальной «бык», от которого к левому носовому клюзу пассажира тянулись три желтых пятидюймовых продольных каната. Они слегка провисли от тяжести и покачивались в такт легким, едва заметным колебаниям пассажирского лайнера, отдыхающего перед новым рейсом.
Игорь Смагин поставил дипломат на причал и, задрав голову начал внимательно рассматривать судно.
— Ничего, корвет, потянет, — заключил он, ища глазами иллюминаторы своей будущей каюты. Затем он с искренней просьбой обратился к напарнику.
— Виктор Иванович, давай немного посидим перед дальней дорожкой на родимой земле, веришь, я после «Орловой», как загнанный суслик, отдышаться не могу, двое суток, как на карусели. По началу братки одолевали, потом таможня, чекисты, менты и прочая береговая мразь, даже не верится, что все позади.
— Лещенко внимательно посмотрел на Смагина и с улыбкой покачал головой.
— Наслышан я, сынок, о твоих приключениях, — он достал пачку «Явы» и затянулся сизым дымком, его взгляд был направлен куда-то за горизонт. Так, словно пронзая энергетическим сгустком мыслей, пространство и время, смотрят либо отпетые романтики, либо очень умудренные жизнью люди, — только ты не шибко успокаивайся на счет своих долгов, сам знаешь каких, — продолжил он, — ни бандиты, ни менты с тебя с живого не слезут, пока до истины не докопаются.