На Игоря не обратили внимания, все были прикованы к крутящимся рулеткам заветных кругов ада. Люди судорожно нажимали на кнопки, дергали с веселым дьявольским звоном рычаги и, затаив дыхание, ждали. Иногда раздавался призывный звон монет, женщины целовались, словно выиграли целое состояние и утирали слезы умиления, мужчины в немом экстазе прилива чувств выгребали скудное содержимое и продолжали дальше эту бесконечную игру, настроенную только на проигрыш и разочарование. Стоящие в очереди рыбаки тут же занимали место в пух проигравшего товарища, чтобы через какой-то промежуток времени повторить его судьбу.
Игорь никогда не мог понять игроков, словно те были с другой планеты. Как можно, заранее зная, что ты наверняка когда — нибудь проиграешь, начинать соперничество с дьявольским механизмом. Возможно, и сама работа этих людей в море была своеобразной игрой в жизни на выживание. Люди заранее знали, что все заработанные адским трудом деньги в море — на берегу превратятся в прах. Лишь может десятая их часть дойдет до назначения остальное, пройдя через сито женских рук, рестораны, казино и дойдет до назначения в виде жалкого пособия моряку и его семье. И через пару месяцев, уже нищие, они будут толкаться у дверей отдела кадров управления в надежде поскорей отправиться в море.
Каждый из этих претендентов на «трудное» счастье, наверняка, думал: «Нет, шалишь, брат, я не такой простой, у меня все получиться. Вон вчера, говорят какая-то девица с плавбазы «Спасск» рванула «Джек пот» и срочно засобиралась домой».
Смагин усмехнулся своей ироничной улыбкой, подошел к двери с золоченой вывеской «БАР» и грубо, по-хозяйски, толкнул ее. Тяжелая стальная масса не поддалась, тогда он постучал кулаком, затем ногой, да так, что загрохотали переборки, заглушая перезвон игровых автоматов.
— Я же сказала вам, что жетоны закончились, — послышался визгливый женский голос.
— Открывайте, ревизия, — Смагин едва сдержал смех, из-за возникшей тишины за перегородкой. Он представил, как у барменши отвисла челюсть, и затряслись коленки.
— Какая еще, мать вашу, ревизия, — разрезал возникшую тишину знакомый мужской голос за дверью.
Смагин удивился вдруг возникшей паузе и когда повернулся, то с удивлением обнаружил, что все игроки в недоумении повернулись к нему. Игорь махнул рукой.
— Не обращайте внимания, товарищи рыбаки, извините, что нарушил священный процесс, — он опять повернулся к двери, на пороге которой возник силуэт элегантного Альфреда Адольфовича.
— Ну и что за конспирация?
— А, это вы, Игорь Львович, а то Леночка не расслышала, кричит, бедняжка, проверка пришла.