Для начала он приказал поднять трап, и не под каким предлогом, без его команды, не пускать военных на борт судна. Затем он поднялся на ходовой мостик, где, беспечно посвистывая, прохаживался капитан, осматривая в бинокль угасающие очертания берега, неповторимой по своей красоте, Курильской гряды, украшенной конусами вулканов, подпирающих своими заснеженными вершинами хмурое небо.
— Ты что же, старый маразматик, рассвистелся на мосту, — вырвалось у Смагина, — хочешь, чтобы на судне началась война, — Игорь обрушился на капитана, как снежная лавина с вершины крутого вулкана, — я ведь договорился с афганцами, а теперь они не поверят ни одному моему слову, и будут биться до конца. Ты же понимаешь у них сейчас у всех башни посносило от водки и кайфа, и новое побоище будет только для них развлечением.
— Куда они денутся против автоматов, господин начальник, — Семенов стоял перед Смагиным, широко расставив короткие ножки и скрестив руки на груди, явно показывая свое превосходство в данной ситуации, — к тому же я вас предупреждал, что не потерплю на судне самоуправства. Здесь командую я, и, в случае опасности и неповиновения, принимаю самостоятельные волевые решения.
— Ты что из себя наполеона корчишь, — не удержался Игорь, — мы даже не знаем, что у них в сумках припрятано кроме марихуаны, может хлорпикрин или ЛСД в бутылках. Плесканут они этой жидкости лихим воякам под ноги и будут те хохотать, пока не полопаются животы, или лить крокодильи слезы до полного изнеможения, а то и просто начнут стрелять во все, что движется.
— Мы же до последней нитки перетрясли их багаж и ничего подозрительного не нашли, — вдруг нахмурился Семенов, почуяв, что опять где-то прокололся.
— То-то и оно, что не нашли, потому, как этих газов достаточно ста миллилитров, чтобы обезвредить весь наш пароход, да и Северокурильск в придачу. — Смагин, конечно, же, сочинял о мифических психогенных отравляющих веществах, но чем черт не шутит. Еще в молодости один из его приятелей после службы в армии привез домой и подарил Игорю два баллончика с ипритом и фосгеном.
Этим нервнопаралитическим газом начинялись мины и снаряды на случай химической войны, паренек тот, охранявший склады химдивизиона прихватил первые, попавшиеся под руку баллоны, чтобы порожняком не вернутся в стены родного города. Эти баллоны так и пролежали у Смагина в гараже без применения долгих три года и, когда он собрался в моря, то попросту выбросил ржавые баллоны в первый попавшийся на пути мусорный бак. С тех пор санэпидстанция города не уставала удивляться, куда подевались все городские грызуны из центра города, в том числе исчезли и все бомжи, промышляющие по городским свалкам.