Он то и дело посматривал на часы. С минуту на минуту ему должна была позвонить Батькова и сообщить о состоянии Карпентера, который вот уже вторые сутки не мог разомкнуть глаз. Еще вчера ночью девчата перетащили смертельно пьяного американца в его каюту и периодически проверяли состояние находящегося в коме наблюдателя.
По предложению Смагина Марина и Алла написали заявление о том, что американец под угрозой холодного оружия износивал в извращенной форме обоих девушек, заманив их в свою каюту под предлогом, дружеского общения на тему русского фольклора. Эти две драгоценные бумаги, а также нижнее белье девушек, обильно политое американским семенем, лежали сейчас, запечатанные в целлофановые пакеты в бронированном сейфе Смагина.
Судового врача Семена Красильникова Игорь попросил провести обследования обоих девушек на предмет медицинской экспертизы в присутствии медсестры с плавбазы. Этот документ тоже находился у него в особой папке с другими отчетами по рейсу. Он известил об этом и капитана, на что тот только махнул рукой и с горечью сказал.
— Я не удивлюсь, что к концу рейса, наш пароход превратится в Садом и Гамору и если вы не наведете порядок, я сам займусь вашими пассажирами. А что до Карпентера, то это дело международное и я уже дал радиограмму, что Карпентер проспал свой пароход и теперь едет с нами обратно. Ну а на счет моих дневальных, я думаю, вы сами во всем разберетесь, когда этот самец — любовник очухается.
Ровно в десять зазвонил телефон.
— Это Батькова, клиент, кажется, пришел в себя, сейчас прибежит в к вам жаловать, так, что ждите.
Через минуту в дверь люкса ввалился Карпентер. Его можно было узнать лишь по особым отличительным признакам, то есть бороде и затертым до дыр джинсам. Все остальное больше напоминало Нью-Йоркского бродягу, выползшего на свет божий из ночлежки негритянского гетто.
— Меня ограбили, у меня пропали дорогие часы и деньги, — не скрывая слез, простонал Джон и обессилено плюхнулся в кресло. — Это все ваши страшные женщины, они просто какие-то бестии, я буду подавать на них в суд. И почему меня не разбудили во время высадки, вам придется поворачивать судно обратно, иначе я такой скандал устрою, мало не покажется ни вам, ни вашему руководству.
Смагин молча слушал, опустив голову, чтобы скрыть улыбку. Когда поток хорошо разученных, русских бранных слов начал потихоньку утихать, Смагин поднялся, вытащил из рабочего стола копии заявлений и акт медицинского обследования дневальных и бросил их на стол перед Карпентером.
— Вот в этих бумагах Джон заключено больше горя, чем ты мог принести за всю свою поганую жизнь.