— Беллатриса, — негромко окликнула я женщину.
Беллатрикс Лестрейндж, в девичестве Блэк — чистокровная волшебница, Пожиратель смерти. Склонна к безумию, очень жестока и коварна, великолепный тактик и стратег. Одна из моих бывших учителей. Если бы меня попросили описать её в двух словах, я бы сказала так: она обладает огромным магическим мастерством при полном отсутствии совести.
— Приветствую, Ария, — коротко поздоровалась та.
Беллатриса намного выше меня с «тяжёлыми веками» и короной блестящих чёрных волос. Они были длинными и нечёсаными. Её лицо после долгого заключения в Азкабане выглядит иссохшим и похожим на череп. Хоть тёмная волшебница и сохранила остатки былой красоты, о которой мне только рассказывали, но несколько лет, проведенных в неволе, сильно сказались на её внешнем виде.
— Темный Лорд очень раздражён, — громко заявила она.
— Из-за чего?
— Даже не знаю с чего начать! Может из-за того, что ты переехала в Хогвартс и ведёшь себя как одна из тех грязнокровок…
— Как ты смеешь? — грубо перебила я её. — Так не позволял себе меня оскорблять даже Воланде-Морт!
Я была в гневе, в последнее время меня слишком легко вывести из равновесия. Наверное, виной всему то, что мне долгое время приходится быть совершенно другим человеком. Я привыкла делать и говорить то, что хочу, а не быть прилежной ученицей, ведь по другому, я привлеку к себе ненужное внимание, ещё и постоянная слежка со стороны Дамблдора. Это всё начинает мне надоедать.
— Неужели зная меня, ты правда решила, что я бы сделала столь неосмотрительный шаг, без весомой причины? Неужели ты считаешь, что если бы он был против моего решения, всё бы закончилось только его раздражением?!
Беллатриса замялась:
— Я знаю, он тебе верит, но…
— По-твоему, он ошибается? Или ты думаешь, я каким-то образом сумела его провести? Одурачить Темного Лорда, величайшего из волшебников, самого искусного мастера легилименции во всем мире?
Беллатриса промолчала, но в её поведении появилась легкая неуверенность.
— Он не хотел, чтобы я отправлялась в Хогвартс. Отсюда его раздражительность, но он так же понимает, что это вынужденные меры. Всё дело в пророчестве.
— Он мог поручить это мне! — подобострастно воскликнула Беллатриса. — Я справлюсь с этой мелочью. Ради него я провела столько лет в Азкабане!
— В самом деле. Похвально, — скучающим тоном протянул я. — Правда, оттого, что ты сидела в тюрьме, пользы для него было мало, зато какой красивый жест…
— Жест! — выкрикнула она в бешенстве, становясь похожей на безумицу. — Пока меня мучили дементоры, ты благополучно жила ни в чем себе не отказывая!