Воланде-Морт повернулся. Теперь можно было рассмотреть его плоское змеиное лицо, красные глаза, бледность, матово светившуюся в полумраке.
— Ты с самого детства отличалась не подходящей по годам сообразительностью, — мягко начал Воланде-Морт. — Так почему же ты меня предала? С чего моя всегда умная и дальновидная дочь стала полоумной?
— Вы правда думаете, что я перешла на строну дедушки? — в тишине послышался тихий шип змеи, а может быть, это медленно угасал в воздухе свистящий вздох Воланде-Морта. — Я не собираюсь предавать Вас ради него. Что я получу взамен? Имя хорошего человека и прекрасную репутацию. А на кой черт она мне сдалась?
— И впрямь, благородством тебя не заманишь, — Темный Лорд говорил задумчиво и спокойно, но Ария ощущала буквально кожей, как подымается сдерживаемая ярость в душе Воланде-Морта. — Почему ты защитила мальчишку? — мужчина зашагал по комнате. Голос был тот же размеренный, однако девушка ощущала замаскированную боль и ярость.
— Потому что он Ваш крестраж. Близится война, Вы не можете рисковать ни одним из них. Я могу себя защитить, но я Ваша дочь, на меня подумать могут, но никому и в голову не взбредет, что часть Вашей души есть и в мальчишке. Я буду его защищать.
— Он должен умереть! — в глазах Воланде-Морта появился красный отблеск, когда тот обернулся. Мантия Темного Лорда шуршала, как подползающая змея, а его раздражение уже было заметно. — Что ты задумала?
— Хочу создать третью сторону. Что бы там не говорили, но я Ваша дочь, и вместе с кровью и силой мне так же передались и Ваши амбиции. Я заберу Поттера себе, тем самым лишив дедушку главного оружия. А Малфой обеспечит мне верных чистокровок, из могущественных семей.
— Люциус меня не предаст, он трус.
— Он — да, но его сын из другого теста. С самых ранних лет Вы учили меня подчинять, а не подчинятся, и этот урок я усвоила очень хорошо. Простите, но я не разделяю Ваших взглядов, и считаю, что маглы должны жить.
— Это жалкое недоразумение?! — Ярость Воланде-Морта пылающим пламенем отражалась в его глазах.
— Они должны жить, но зная о нашем существовании. Я считаю несправедливым то, что, находясь на вершине пищевой цепочки нам приходится скрываться.
— Хочешь сделать их нашими рабами?
— Не очень красивое слово, я предпочитаю «указать на их место». Я не сделаю ничего, что может навредить Вам, даю слово. Напротив — помогу.
— Власть — самая заразная болезнь на свете… Да, и сильнее всего уродующая людей.
— Но я уже прогнившая насквозь, а лицо — это лишь маска, дар, что любезно предоставила мне мама.