Но, был и неприятный момент. Содержимое пищевода не пережило попаданий пуль и последующих объятий техники “Каменной пасти”, и раскрошилось на мелкие осколки. Но Батя не хотел оставлять и крупинки драгоценного материала. Так что пришлось тщательно выскребать внутренности нежити, что не прибавило мне хорошего настроения, зато гарантировало зависание на пару часов в бане, в попытках отмыть трупный запах. Но в итоге самые мельчайшие части были собраны и Роман скомандовал.
– Борода, притормози, выкинем падаль.
На этот раз мне даже не пришлось вылезать из машины. Филин со своим вторым номером, которого называли просто и без затей Башка, вытянули брезент вместе с останками, и облив горючим, запалили, выполняя правила об утилизации останков нежити. Жирный столб дыма поставил точку в наших сегодняшних приключениях. Мы взяли курс на основную базу корпуса.
Над столом командующего Отдельным Гвардейским Африканским корпусом гвардии генерал-лейтенанта Николая Дмитриевича Горчакова стоял настолько густой табачный дым, что на нём можно было подвесить до полудюжины топоров. Страсть генерала к курению трубки стала притчей во языцех и обросла байками. Например, поговаривали, что когда он только принял командование, наслышанный о его привычке зам. по тылу установил в кабинет дополнительную вытяжку. И как только её включили, была объявлена пожарная тревога, такой дым пошёл из трубы.
Сам же Николай Дмитриевич, проходя очередную процедуру чистки организма у столичных лекарей, каждый раз давал себе зарок непременно бросить. Но рекорд на сегодняшний день составлял неделю, которую его подчинённые запомнили как самые черные дни в жизни. Лишённый своей трубки генерал стал настолько придирчив и раздражителен, что находиться рядом с ним было сродни подвигу. И лишь когда, в очередной раз, пагубная привычка взяла верх над волей, подчинённые вздохнули спокойно. Затем откашлялись от дыма забористого самосада и пошли работать.
Вот и теперь начальник разведки корпуса, гвардии полковник Юрий Никитич Черкасский, несмотря на то, что устроился на самом дальнем краю стола, вынужден был постоянно поддерживать вокруг себя воздушный кокон, отталкивающий никотиновую завесу. Чуткий нос мага ветра не переносил тяжёлые ароматы, а табака боялся как чёрт ладана. Зато мог различить до нескольких сот различных запахов в обычном ветре, обходя в этом умении даже зверолюдей.
— Ты понимаешь, что всё вот это – генерал, в раздражении, хлопнул рукой по папке с рапортами группы майора Пущина – для проверяющего из столицы, учитывая его отношение к Роману, значения иметь не будет. Вот скажи мне Юрий Никитич, неужели так сложно было вернуть этих трёх недоумков в целости и сохранности.