— Чтож, — подытожил лейтенант, — инструктаж закончен мужики. Харе лясы точить, пора на боковую. Нам ещё выбраться наверх надо, а дальше как-нибудь разберемся, что делать будем. Серов, Елисеев, вы первые на дежурстве, через два часа вас сменят Степанов и Корнилов. А после меня разбудите…
— Есть, — в унисон откликнулись спецназовцы. Похватав автоматы, они почти мгновенно исчезли в темноте, только хруст веток, да и свет от фонариков указывали их местоположение. Зевнув, прополз в облюбованное ранее местечко у стены, благо до него рукой подать было. Ну а заснуть под шебуршание остальных бойцов, тоже укладывающихся на камень, оказалось минутным делом, ибо устал за день, как собака…
Вот только поспать нормально мне не удалось. Ночью нас разбудил длинный и переливчатый вопль. Надо ли говорить, какой шухер он устроил? Спешно продравшие глаза спецназовцы с матом хватали автоматы и включив фонарики, судорожно крутя головами, искали врага. Мельтешение света фонарей сбивали с толку, не позволяя разобраться в воцарившейся суматохе, что к чему. Через пару минут все устаканилось — оказывается, это прилетела тарера, бесшумно, как сама смерть, пролетевшая над головами ничего не заметивших часовых. Пока Кривошеин распекал подчиненных, тарера вновь принялась орать, не давая никому заснуть. Да и проснувшиеся птенцы отчаянно запищали, зовя свою мамочку. Ругающиеся бойцы хотели было пристрелить надоедливую тварь, вот только на её защиту грудью стал научник. Злые спецназовцы обматерили его по полной. Тот не остался в долгу, короче, ночка была ещё та…
Утром мы недосчитались двух птенцов и мертвой тареры. Ночью ей попросту свернули шею, заколебавшись от беспрестанных воплей и редких, но настойчивых атак. Глупая птица не обращала внимания ни на число, ни на размеры вторгшихся захватчиков. Кириллов, вот уж удивительное дело, смолчал, не сделав никакой попытки опротестовать решение большинства. Энтузиазм ученого иссяк после того, как птица пару раз клюнула своего 'защитничка' в шлем. Конечно, пробить бронестекло и сталь ей не удалось, 'весовые' так сказать, категории совсем разные. Но бронестекло поцарапать — поцарапала. Причем весьма качественно — бледная полоска царапины протянулась напротив левого глаза, недвусмысленно намекая, что не будь шлема… Научник тут же заохал и запричитал, мол, ему за порчу дорогого оборудования (именно так и выразился, слово в слово), да ещё и казенного, добрейший Валериан Дмитриевич шею свернет и немедля закопает в мешке. Богатая у него фантазия, ничего не скажешь…