Память душ ничего определенного насчет этой тварюшки сказать не могла. Вообще ничего, ни Аурес, ни гном, который по идее, должен был хоть что-то знать, ни тем более эльфы. Размышления прервал удивленный голос:
— И это все? — вопрос задал Филипенко, который с плохо скрываемой гадливостью разглядывал тушу.
— А тебе мало что ли? — напустился на него Степанов, — не дай бог ещё вылезут, будем знать, кто их накликал! — остальные поддержали его согласным ворчанием.
— А я что, я ниче… — обиженно отозвался тот. — У-у-у, мать её, чуть не обо…лся, пока от неё убегал…
— А ну заткнулись все! — рявкнул Кривошеин, — на два часа, группа целей!
Тишина взорвалась автоматными очередями. Как я отметил ранее, гранитный уступ к удивлению присутствующих, был густо покрыт лианоподобными растениями, названия которых в памяти отсутствовало. И сейчас оттуда бесшумно выскакивали все новые и новые серые тени…
* * *
— Товарищ капитан! Товарищ капитан, очнитесь! — громоподобный глас расколол блаженную тьму перед глазами. Первые минуты вообще не понимал, что я такое, и почему у меня что-то болит.
— Да не тряси ты его так, мать твою! Голову ещё оторвешь, с твоими-то лапищами!
— Тихо, тихо! Очухался, кажись… — с натугой приподняв свинцовые веки, издаю стон, из-за полоснувшей по глазам болезненной вспышке ярчайшего света. Вернее хрип, ибо во рту не только все пересохло, но и потрескалось, кажись. Слава богу, нашлась добрая душа, что догадалась поднести к моим губам фляжку. Плевать, что вода была тепловатой и с металлическим привкусом — мне и это показалось чудесным нектаром. После того, как жадно выхлебал не менее половины фляжки, голова прояснилась настолько, что я рискнул снова открыть глаза. На этот раз дело пошло лучше — первым делом увидел смутно знакомое лицо человека, имя которого память с некоторой натугой вытолкнула на поверхность — Семен. А вслед за этим его фамилию, отечество и все остальное…
— Капитан, ты как? Узнаешь меня? — с тревогой пробасил Кривошеин. За его спиной послышалось негромкое шебуршание и шиканье. Благодаря воде, смочившей пересохшее горло, мне удалось с легкой хрипотцой ответить:
— Башка трещит… А так, все вроде ничего…кхе-кхе… — в глазах лейтенанта заплескалась плохо скрываемая радость. Мощный вздох облегчения лейтенанта, к слову, обдал меня неприятным запахом изо рта. Что поделать, зубной пасты со щеткой захватить никто не додумался — любой нормальный боец вместо этого куда охотнее прихватит лишний магазин. Держу пари — я и сам сейчас не благоухаю…
— Ну ты нас напугал, парень… — хотевший хлопнуть меня по плечу Кривошеин в последний момент передумал, заметив мою скривившуюся рожу. Это наконец-то очухалось тело, мстительно даря 'незабываемые' ощущения при любой попытке пошевелиться.