Но одно точно: те поцелуи ее утягивали в омут, распаляли в ней жар, заставляли забыть обо всем, а тут…
Рука Дениса уверенно скользнула вниз, сжала ягодицу. Алена сразу заерзала и высвободилась из его объятий, прервав поцелуй.
– Прости, не могу, – пролепетала она, – не сейчас…
Яковлев выглядел явно раздосадованным, но почти сразу взял себя в руки. Нежно поцеловал в щеку и, пожелав спокойной ночи, ушел.
Домой Максим влетел как ураган и сразу наверх, перешагивая через две ступени. Мать вслед что-то ему сказала, но он даже не обратил внимания.
В комнату Артема ворвался без стука. Тот, действительно бледный, как полотно, до сих пор лежал в постели, хотя время близилось к вечеру.
Не церемонясь, сдернул одеяло, отшвырнул на пол. Артем и охнуть не успел, только испуганно распахнул глаза, как Максим схватил его за худое плечо и скинул с кровати. Артем коротко пискнул, оказавшись вдруг на полу. Перекатился на бок, подтянул к груди тощие коленки, даже не делая попытки подняться.
– Вставай! – рявкнул Максим. – Вставай, сука!
Артем еще больше сжался, его заметно потряхивало.
– Вставай, я сказал!
– Мне плохо, – пролепетал он. Голос его звучал слабо, точно на последнем издыхании: – Я подыхаю.
– Ничего, я тебя и там достану. А ну, встал! – велел уже тише, глядя на брата одновременно с жалостью и презрением.
Артем неуклюже поднялся сначала на колени, затем, кряхтя и покачиваясь, выпрямился. Из растянутой футболки плетьми свисали тонкие бледные руки.
– Макс, ты с ума сошел? Что тебе от меня надо?
– Ты еще спрашиваешь?! После того как ты стравил всех нас, подставил меня, Алену… ты еще спрашиваешь?! Да ты, сука, жизнь мне сломал!
– Я не понимаю, – хныкал Артем. – Я ничего не делал.
– А! Ты никак забыл про свой вчерашний приступ откровений, кукловод хренов? Ну ничего, главное, я помню.
Максим схватил брата за грудки и с силой хлопнул о стену. Тот взвыл.
– Максим! – взвизгнули за спиной. – Ты что творишь? Отпусти его сейчас же!
На пороге стояла перепуганная мать. С минуту Максим еще держал Артема, прижимая к стене. И смотрел страшно, с неприкрытой ненавистью, стиснув челюсти. Затем убрал руки, и тот обмяк, словно тряпичная кукла. Казалось, сейчас сползет по стене на пол, но нет, устоял, правда, на полусогнутых.
– Максим! Объясни, что все это значит? – потребовала ответа ошарашенная мать.
Максим бегло взглянул на мать. Потом снова повернулся к Артему, жмущемуся к стене, и неожиданно ударил в живот коротко и сильно. Тот глухо охнул, согнулся пополам, мать закричала, кинулась к ним.
– Что с тобой?! – воскликнула она горестно, обнимая Артема за плечи. – Ты как с цепи сорвался! Что все это…