Под заголовком «Мотивы» – значилось следующее:
Любовь.
Деньги.
Месть.
Ненависть.
Что-то скрыть.
Он обернулся.
– Каждое дело, которое я расследовал, подпадало под одну из этих категорий, иногда и не под одну. Одна из этих причин является основной. Если мы сначала посмотрим на Алана – мы знаем, что он хотел вас убить. Но, по всей видимости, его основной целью было нечто другое – может быть, тот ключ, о котором вы говорили. Какой же мотив кажется нам в его случае наиболее вероятным?
Она изучала список и вспоминала, как начались ее отношения с Аланом, какими теплыми и полными любви они были в колледже, и как все изменилось – вскоре после свадьбы.
– О чем вы только что подумали? – спросил Крис.
– Вы сказали, что не верите в совпадения. И все-таки Алан появился в моей жизни как раз в тот момент, когда я в нем больше всего нуждалась. Сильный, понимающий. Учитывая все остальное, это кажется… неправильным.
Крис медленно опустил руку с маркером.
– Расскажите мне, пожалуйста, еще раз, как погибли ваши родные. Постарайтесь вспомнить все детали.
Она нахмурилась.
– Я не понимаю, как это…
– Сделайте мне одолжение.
Она пожала плечами.
– Хорошо. Наоми заболела…
– И врачи не могли понять, что с ней происходит?
– Верно.
– Почему?
– Простите?
Он положил маркер на край доски.
– Чтобы поставить диагноз, врачи обычно опираются на свою память или на толстые медицинские справочники. Сегодня они могут также воспользоваться Интернетом в поиске сведений о похожих симптомах. Вам не кажется странным, что в случае с вашей сестрой они этого не сделали?
Она покачала головой.
– В этом заключается проблема редких заболеваний. Информацию о них невозможно найти в Интернете, потому что они настолько редки, что нет их описаний. Врачи сочли, что у Наоми именно такое заболевание.
– Но они не могли дать ему название?
– Нет, не могли.
– И снова – почему?
Она беспомощно вскинула руки.
– Я предполагаю, потому, что симптомы все время менялись. И каждый из них возникал неожиданно. На самом деле, к тому времени, как мои родители поняли, что она не выздоравливает, жить ей оставалось всего несколько недель. Она умерла через четыре месяца после появления первых симптомов. Но мои родители начали обращаться к врачам всего за шесть или восемь недель до ее смерти. Я думаю, поэтому они так тяжело это перенесли. Они мучились чувством вины.
– Я могу себе представить, что родители думали, будто их ребенок простудился или подхватил какой-нибудь вирус, но это скоро пройдет. Очень сложно было понять, насколько серьезна болезнь, учитывая, что симптомы все время менялись.