– Я сомневаюсь в том, что это может быть их целью.
– Я думала, мы сошлись на том, что все это – из-за денег.
– О, в этом можно не сомневаться. Все это – точно из-за денег, даже если сейчас на первое место вышли другие мотивы. Но если все это время – прости за выражение – ты была дойной коровой, зачем нужно было тебя убивать, если их целью было получение ежемесячных денежных переводов? Они уже прекратились, но твоя жизнь все еще в опасности. Это заставляет задуматься о возможности еще какой-то выплаты. Может быть, ежемесячные переводы были только частью этого фонда, и ты должна была в двадцать пять лет получить крупную единовременную выплату.
Она кивнула:
– Возможно, так и есть. Если есть такой фонд и я – единственная наследница, когда мне исполнится двадцать пять лет, мне нужно… Что-то сделать? Чтобы получить эту выплату. Но поскольку я не знаю – или не знала – об этом фонде, Алану нужно было сделать что-то еще. – Ее глаза расширились. – Он мог стать моим наследником. Если бы я умерла, он бы получил эти деньги. Разве не так все это устроено?
– В принципе, так. Но в данном случае мне не кажется, что такое объяснение нам подходит. Если бы нужно было всего лишь убить тебя и сделать Алана твоим наследником, он…
– Убил бы меня сразу после свадьбы, – закончила она.
– Да. Я думаю, так бы он и сделал.
Она встала и принялась мерить шагами комнату.
– Алану я была нужна живой, чтобы получать переводы. Наверное, ему нужно было подтверждать, что я жива, попечителям фонда. Как ему удавалось это делать таким образом, что я этого не замечала?
– Мне кажется, здесь мы возвращаемся к нашей версии о сообщнике. Возможно, один из сотрудников фонда стал сообщником Алана. Может быть, Алан предоставлял сообщнику твои фотографии, и этого было достаточно, чтобы сделать перевод. Вот, посмотри на это.
Он порылся в стопке бумаг и извлек одну из них.
– Я распечатал это из моей электронной почты сегодня утром. Рэнди прошлой ночью съездил в Нэшвилл и работал вместе с местной полицией при обыске твоего дома. Он также привел слесаря, который вскрыл сейф. В этой бумаге перечислено его содержимое.
Она прочитала:
– Свидетельства о рождении: мое, моей сестры и моих родителей. – Она прижала руку к горлу. – Свидетельства о смерти моих родных. Мое свидетельство о браке?
– Мне кажется, эти документы он использовал, чтобы получать переводы. Но после этого они были ему не нужны. Я сомневаюсь, что это – то, чего он хотел от тебя, когда приехал в Дестини.
– Нет, наверное, нет, – согласилась она. – Я не очень хорошо разбираюсь в трастовых фондах. Но мне кажется, что они могут работать так, как угодно их учредителю. Если моя бабушка приберегала эти средства для наследника моей матери, то эти документы подтверждают мои права на наследство. А свидетельство о браке доказывает, что Алан был моим мужем. Поскольку моя бабушка не предпринимала никаких попыток увидеться с нашей семьей лично, она наверняка полагала, что и я не желаю ее видеть. Попечители ее фонда или, может быть, сообщник считали, что, платя Алану, они платят мне. Условия фонда были соблюдены без семейных драм и воссоединений.