– Я возьму вот эти восьмого размера, – сообщает она продавщице.
В ожидании балеток она достает телефон, но прежде чем включить его, выглядывает в окно. Харун и Натаниэль сидят бок о бок, сложив руки на коленях, словно послушные дети в ожидании мамы. Глядя на эту парочку, она ощущает тепло в груди.
И тогда убирает телефон назад. Продавщица приносит балетки, и Фрейя их надевает. Идеально впору. Фрейя расплачивается кредиткой и возвращается к парням.
– Я голодна, – выйдя из магазина, объявляет Фрейя, хотя это совсем не так. – Где нам поесть?
Она говорит высокомерным тоном, чтобы показалось, будто обед был запланирован еще несколько недель назад. Пытается скрыть тот факт, что если эти два незнакомца откажутся, никто не составит компанию ей, у которой якобы миллион друзей.
Она смотрит на Харуна. До сих пор он был ее союзником. Поможет ли он теперь?
– Неподалеку есть кафе, – отвечает он, и Фрейе хочется его обнять. – Я бывал там раньше. Не слишком дорого, чтобы… – Он запинается и краснеет. – Еда хорошая, и можно сидеть сколько хочешь.
– Отлично! – восклицает Фрейя. Харун поднимается. Натаниэль остается сидеть.
– Ты идешь? – спрашивает Фрейя. В том, что ты хороший вокалист, есть плюс – твой голос проецирует чувства, которых у тебя может и не быть, поэтому Фрейя старается говорить властно, хотя ей тошно от мысли, что Натаниэль откажется, ее неубедительный план рухнет и они разойдутся разными дорогами, оставив ее одну.
– Может, ты не хочешь есть? – после затянувшегося молчания интересуется Харун. Фрейе хочется ударить его по голове за то, что предоставил Натаниэлю удобный случай уйти. Разве он не видит, как она старается? Как ей это нужно?
– Нет, хочу, – признается Натаниэль.
* * *
Натаниэль не просто хочет есть. Он умирает с голоду. Он не ел горячую пищу больше двух недель. Более того, он две недели не ел в компании.
Но о таком не говорят. Не вслух. Не при хороших, пусть и на время, обстоятельствах.
* * *
Натаниэль хочет есть. Фрейя до смешного рада.
– Круто, – говорит она, смягчив энтузиазм, раз согласие достигнуто. – Давайте поедим.
* * *
Официант в этом кафе – сварливый старый грек, который грубит независимо от того, заказываешь ты чашку чая или бифштекс (что однажды сделал Джеймс, чтобы поделить его на двоих – оглядываясь назад, это оказалось ошибкой, – потому что по консистенции своей кусок мяса был похож на веревку), и безжизненным взглядом следит, съедаешь ты все за полчаса или остаешься на несколько часов. Поэтому это место было одним из самых любимых.
Джеймс флиртовал с официантом, все безуспешно. Но он все равно не сдавался. «Я могу завоевать кого угодно», – говорил он, бросая на Харуна многозначительный взгляд.