«Я на нашем месте», – пишет он.
Нет ответа, но это не мешает ему повсюду видеть Джеймса. Вот он едет на велосипеде в костюме из спандекса, хотя Джеймса ужаснуло бы даже то, что кто-то представляет его в таком нелепом наряде. Вот он толкает перед собой прогулочную коляску с ребенком, хотя Джеймс не любит заниматься спортом. Вот он идет к нему по туннелю под мостом.
Но эти люди – не Джеймс, и Харун ненавидит их за это. Он ненавидит всех и вся в этом мире. Если Аллах создал мир, зачем сделал Харуна неправильным? Если Аллах – любовь, тогда почему это не Джеймс идет по туннелю, а какой-то белый парень?
Вот о чем он думает в тот самый момент, когда девушка, которая не Джеймс, падает с моста и с грохотом приземляется на парня, который тоже не Джеймс.
* * *
В то время как Фрейя общается с еще одним доктором, который не может ей помочь, а Харун пытается воздать молитву, Натаниэль в дезориентации выходит на людную улицу Манхэттена.
– Я сбился с пути, – говорит он прохожим. Его не удивляет, что никто не отвечает. Он уже привык быть невидимкой.
Натаниэль точно следовал инструкциям стенда в аэропорту. Дошел до конца терминала, сел на автобус до Манхэттена. Но, очевидно, заснул и очнулся уже от шипения пневматических дверей автобуса, из которого все вышли.
Он пытается сконцентрироваться, но рассеянность и сонливость ужасно мешают. Название рейса оказалось буквальным – «красноглазый»[1].
Пока самолет летел над страной, которую Натаниэль так и не узнал, вокруг него в масках и с подушками под шею спали люди, принявшие таблетки, чтобы организм решил, будто они у себя дома в постели. Но он не спал уже две недели, потому и не надеялся покемарить в самолете. После взлета сидящий спереди откинул спинку сиденья, и Натаниэлю пришлось подтянуть колени к груди. Полночи он читал папин экземпляр «Властелина колец», а потом переключился на украденный в библиотеке путеводитель и при тусклом свете салона знакомился с достопримечательностями города, которых никогда не увидит. Эмпайр-стейт-билдинг. Метрополитен-музей. Центральный парк. Нью-Йоркский ботанический сад. Перелистнув к оглавлению, он взглянул на полученный от папы листок бумаги. На координаты места встречи.
Оказавшись на дневной улице, Натаниэль моргает и ловчится сориентироваться. Все такое новое и другое. Здания выше самых высоких деревьев. Лучи солнца свободно проникают сквозь облака, все звуки вокруг настолько громкие, что приходится прикрыть уши, чтобы переварить происходящее (вот гремят басы регги, оттуда доносится рев перфораторов, с другой стороны кто-то спорит, а там плачет ребенок). После долгого пребывания в тишине он впадает в звуковой культурный шок, если такой существует.