— Мне кажется, что это только Света думала, будто у нее жених есть, — Арнис Борисович просмаковал эту фразу так, что сразу стал похож на объевшегося суслика, покачивающегося из стороны в сторону. — Видел я их как-то вместе. Мужчина на BMW с блатным номером, три семерки, и ваша, гхм, извините, племянница! Не собирался он на ней жениться, я уверен. Даже не обещал и ни разу не заговорил об этом! Могу спорить! Сама себе что-то напридумывала, прости Господи. Сначала все твердила, что у нее муж, муж. А как стали документы-то оформлять, смотрю, нету в паспорте штампа. Значит, никакой не муж!
Арнис Борисович говорил с таким искренним злорадством, потирая руки и сверкая глазами, что мне стало противно. Кажется, про таких говорят: «на душе тепло, когда у соседа хата горит».
— Большое спасибо, — прервала его Ма-ша. — Ну, давайте прощаться. Как говорят в американских фильмах, до свидания, приятно было познакомиться, увидимся в суде.
— Ага, думаю, Как раз к новому году ваше заявление примут в производство, а еще через пять лет вы станете законной наследницей пятидесяти квадратных сантиметров в моей комнате. Желаю удачи, — Цыцкис вложил в эту тираду столько скептического издевательства, что мне захотелось встряхнуться, как мокрой собаке.
В общем, насколько я поняла, Цыцкис зарабатывает себе на жизнь продажей прописки. Это такой распространенный бизнес простых граждан в Питере. Некто, обладатель такой же большой комнаты в коммуналке, как Арнис Борисович, продает время от времени полметра какому-нибудь иногороднему. Благо что приобретение недвижимости освобождает от всех проблем с пропиской. Похоже, что Светлана воспользовалась этой лазейкой. Стало быть, найти ее теперь практически невозможно. Она может снимать квартиру, может жить с кем-то — вариантов море. И как нам ее в этом море отыскать, совершенно непонятно.
Мы вышли из подъезда, озадаченная Маша спросила:
— И что теперь делать?
— Может, попросим Олега поискать машину? — предположила я. — Как-никак, BMW, три семерки — приметная вещь. Может, что-то и узнаем. Кстати, неплохо бы спросить у Алевтины. Может, помнит, на какой машине приезжала Света к Марфе Андреевне?
— Точно! — воскликнула Мария Гавриловна и, приложив палец к губам, изрекла: — Аут цезар, аут нихиль.
В переводе это означает: «Или все, или ничего». До сих пор гадаю, где Маша могла подцепить эту латынь?
— Давай, может, по мороженому купим? — предложила Мария Гавриловна.
— Давай.
Всю дорогу в метро мы не разговаривали. Маша, в два приема заглотив черносмородиновый стаканчик, что-то писала в своем хозяйственном блокноте. Обычно она заносит на его страницы все свои покупки до копейки, а затем раз в неделю считает, сколько потратила на необходимые вещи, а сколько на «прихоть». Удивительное дело, каждый раз оказывается, что ненужных трат, произведенных под влиянием чувственного порыва, в три раза больше, чем разумных и взвешенных.