— Извините, торопимся… — жалко попыталась оправдаться я перед водителем красной машины, которая затормозила в непосредственной близости от меня.
— На кладбище, что ли? — сердито проорал тот в ответ.
Мария Гавриловна втащила меня в маршрутку прежде, чем я успела ответить.
— Ну вы даете! — неодобрительно крякнул шофер, принимая у нас две десятки за проезд. — Кто же по проезжей части так носится? Хорошо, аварии никакой не произошло! Чего выскочили-то? Не видели машин, что ли?
— Надо было, вот и выскочили, — буркнула Маша.
— В самом деле, — тут и я не выдержала. — Что случилось? Чего ты понеслась как ошпаренная?
Кондратьева протянула ко мне кулак и медленно его разжала. У нее на руке лежала расплывшаяся карамелька «Sula», вся растаявшая и прилипшая к бумажке.
— Спасибо, не хочу, — я невольно поморщилась. — И тебе это есть не советую. Если так хочется конфет, купи нормальный свежий пакетик…
— Это я в машине нашла, — проговорила Маша, таращась на меня совершенно круглыми глазами.
— Тем более есть не надо! — возмутилась я.
— Вера, — Мария Гавриловна приблизила ко мне лицо и сказала с необыкновенной серьезностью, — это была Златы машина! Точно она! Я ее как облупленную знаю! Дверь только так открывается, на правом зеркале сбоку чуть заметные царапины, Златка их посадила, когда в ворота на даче въезжала. Просила еще меня Лешке ничего не говорить. Он и так постоянно издевается над тем, как она водит. А эти карамельки я дала Алене, когда они последний раз от меня на дачу уезжали!
— Да ну, — с сомнением покачала головой я. — Ты знаешь, Маша, мне кажется, что от всех этих криминальных приключений в сочетании с тридцатиградусной жарой тебе того… мерещится. То, что у наших машин двери не открываются, это общеизвестный факт. По телевизору все время об этом говорят.
— А конфета? — Маша поднесла к моим глазам основную улику.
— Да мало ли, как она туда попала! — воскликнула я. — Что, одна твоя внучка эти конфеты любит? Я вот как в нашей аптеке не спрошу «Sulu», у меня вишневая любимая, так мне Света, продавщица, все время отвечает, что разобрали уже. Позвони Злате. Она же тебе трубку подарила, чтобы ты ей в экстренных случаях звонила. Вот и позвони…
— Я телефон с собой не ношу, — насупилась Маша. — Больно дорогая вещь.
— Ну, тогда из метро позвонишь, — заключила я и стала смотреть в окно.
В душе у меня разыгралась буря. А что, если в самом деле только что в салоне мы видели машину Златы? Надо будет у нее спросить, не в «Золотом ли колесе» они свою «мурену» покупали. Если да, тогда это вдвойне подозрительно. Спиридонов покупает там BMW, и через некоторое время машину угоняют. Предлагают вернуть за вознаграждение. Спиридонов ее возвращает, потом опять через этот же салон продает, и мы выясняем, что машина сейчас снова числится в угоне… Хм. Может, в этом и есть нечто подозрительное.