Время уже неприлично позднее, моя темная магия очень кстати о себе не напоминала, и не воспользоваться подвернувшейся возможностью как следует выспаться было бы просто грешно. Так что я, не ответив на последнее замечание пирата, поднялась и аккуратно положила книгу на кофейный столик. Затем ненадолго замерла перед камином, наслаждаясь идущим от него приятным жаром, и развернулась, намереваясь уходить.
Пока я смотрела на огонь, Флинт успел приготовиться ко сну, что выражалось в снятии сапог и всей одежды, за исключением штанов. Обернувшись и застав его в таком виде, я опешила.
— Что, нравлюсь? — не упустил возможности вогнать меня в краску пират.
Решив оставить без внимания и эту его реплику, я двинулась в сторону выхода из гостиной, но неожиданно что-то заставило меня задержаться. Разумом еще ничего не понимала, а интуитивно улавливала нечто странное, непонятное и определенно темное.
Снова посмотрев на пирата, успела отметить, как он выразительно приподнял бровь, словно бы спрашивая, почему я все еще здесь, а после наткнулась взглядом на черную отметину на его шее. Она была похожа на незаконченный и очень вытянутый овал, перечеркнутый двумя линиями.
Когда пират заметил мое повышенное внимание, исходящее от него легкое недоумение сменилось напряженностью, а затем на его лицо и вовсе набежала тень. Он резко повернулся ко мне другим боком, посмотрел куда-то в сторону и отстраненно, тоном, каким обычно наводил страх на свою команду, произнес:
— Спокойной ночи, синеглазка.
Таким интонациям подчинялись отъявленные пираты, тролли и гноллы, поэтому уж тем более не смогла не подчиниться я. Не дожидаясь дополнительного приглашения, выскользнула в коридор и, наконец преодолев все лестничные ступени, вошла в свою комнату.
Засыпала я долго, и даже мерный стук капель не мог помочь мне погрузиться в сон. Мороз удивительно быстро снова уступил место сырости, мокрый снег превращался в воду, чтобы затем стечь с крыши. Я пыталась считать капли, но мысли настойчиво кружили в сознании, отгоняя даже намек на желанную дремоту.
Я думала обо всем сразу, но самым ярким предметом размышлений неожиданно для меня самой стала только что увиденная отметина. Знак определенно был мне незнаком, и все же я могла бы поклясться, что это не обычная татуировка. Отпечаток темной магии вот что это такое. Но вот сам Флинт его нанес или же им его кто-то наградил, оставалось неясным. Реакция пирата, когда я заметила этот знак, говорила лучше всяких слов: он не хотел, чтобы о нем знали. Вероятно, Флинт забылся, сняв рубашку, либо думал, что я просто уйду не обернувшись и не замечу.