— Что-нибудь ещё?
— Да. Я видел тех итальянцев, и всё это было подстроено. Женщина во вдовьем одеянии и с вуалью заплатила им, чтобы они валяли дурака около здания, и она же дала им письмо, которое оставили у швейцара. Они ещё не опознали её, но по габаритам она напоминает мисс Кертис.
— И как же она покинула квартиру, заперев дверь изнутри?
— Ах, тут вы правы! Пока это тайна, если только вы не поможете нам найти объяснение. — Инспектор произнёс эту фразу со слабой усмешкой и добавил, — поскольку, когда мы вошли в квартиру, там никого не было, убийца должен был уйти, так или иначе. Вы же не можете этого отрицать.
— И, тем не менее, я это отрицаю, — сказал Торндайк. — Вы удивлены, — продолжал он (что, несомненно, соответствовало истине), — но всё это абсолютно очевидно. Объяснение пришло ко мне сразу, когда я осматривал тело. Из квартиры не было никакого реального выхода, и, естественно, в ней никого не было, когда вы там появились. Тогда абсолютно ясно, что убийца вообще там не был.
— Что-то я совсем не улавливаю вашу мысль, — произнёс инспектор.
— Хорошо, — сказал Торндайк, — поскольку я закончил с этим делом и передаю его вам, то изложу доказательства seriatim.[6] Полагаю, мы оба согласны теперь, что, когда был нанесён удар, покойный стоял перед камином, заводя часы. Кинжал вошёл слева, и, если вы вспомните его положение, то поймёте, что рукоятка указывала непосредственно на открытое окно.
— Которое отстояло от земли на сорок футов.
— Да. А теперь рассмотрим очень необычный характер оружия, которым было совершено преступление.
Он взялся за ручку ящика, но в этот момент нас прервал стук в дверь. Я пошёл открывать и увидел перед собой ни кого иного, как швейцара дома Брекенхерст. Человек удивился, узнав наших посетителей, но подошёл к Торндайку и вынул из кармана сложенную бумагу.
— Я нашёл предмет, который вы искали, сэр, — сказал он, — и, должен признать, работка была ещё та. Эта штука оказалась среди листьев под одним из кустов.
Торндайк открыл пакет, и, заглянув внутрь, положил его на стол.
— Спасибо, — сказал он, протягивая соверен довольному мужчине. — Полагаю, у инспектора записано ваше имя?
— Так точно, сэр, — ответил швейцар и, взяв награду, удалился, излучая довольство судьбой.
— Давайте возвратимся к кинжалу, — сказал Торндайк, открывая ящик. — Как я уже говорил, он необычный, что хорошо видно по этой модели, которая является точным дубликатом. — Здесь он показал изделие Полтона удивлённому детективу. — Вы видите, он очень тонкий, не имеет выступов и выполнен из необычных материалов. Кроме того, вы видите, что он сделан не обычным производителем кинжалов — несмотря на итальянское слово, небрежно написанное на нём, весь его вид словно кричит: «меня сделал британский механик». Лезвие изготовлено из инструментальной стали шириной три четверти дюйма, рукоятка выточена из алюминиевого прута, и вообще в её форме нет ни одной линии, которую нельзя было бы создать на токарном станке человеком даже невысокой квалификации. Даже утолщение наверху выполнено на станке, поскольку повторяет обычный шестиугольник. Затем обратите внимание на размеры, проставленные на моём чертеже. Части A и B — единственные, которые выступают за лезвие, — имеют одинаковый диаметр, — и такая точность едва ли была случайной. Каждая из них представляет собой часть круга диаметром 10,9 миллиметра, что, по исключительному совпадению, в точности соответствует калибру старинной винтовки Шасспо, экземпляры которой теперь продаются в нескольких магазинах Лондона. Вот, например, один из них.