– если тебе это, конечно, о чем-то говорит.
– Представь себе, говорит, – бросил я почти ей в тон, но развивать эту тему не стал.
«Наверху» я ката – формальные комплексы движений, этакий «бой с тенью» – не особо любил, не видя от них никакой практической пользы в реальном поединке на татами, но минимум, необходимый для сдачи на очередной пояс, учить был, конечно же, вынужден. Кудака-но-Нидзюсихо, как называлась практикуемая в нашем стиле каратэ-до версия этого знаменитого ката, я как раз готовил к запланированному на сентябрь дан-тесту.
– А кто такой этот Кииоши-сама? – решил я сменить тему разговора, параллельно ища глазами Егора. Черных нигде не было видно. Уходить, не обмолвившись с ним и словом, казалось мне не совсем удобным… С другой стороны: да и черт с ним! С поклоном при входе в додзё он меня, можно сказать, подставил. Ладно, пусть не подставил – но и не помог же! Конечно, свою награду я все равно получил – но то уже не его заслуга!
– Самый крутой Мастер в этой локации, – последовал между тем ответ Миюки на мой вопрос.
– Он непись или игрок?
– А тебе-то какая разница? – пожала плечами моя спутница.
– Ну… – что на это сказать, у меня не нашлось.
Выйдя из здания, мы спустились по лестнице и обулись. Я шагнул было на гравийную дорожку, но Миюки меня остановила, указав на утлую тропку, ведущую направо:
– Нам сюда!
Обогнув широкий фасад додзё, мы оказались на пестром от бесчисленных цветов лугу. Тропинка, и до того едва заметная, здесь исчезла окончательно.
– Похоже, к этому Кииоши-сама нечасто ходят гости, – заметил я, следуя за своей провожатой. Густая трава поднималась мне почти до пояса.
– Черных теперь, почитай, каждый день ходит, – качнула черной макушкой Миюки. – Только старец запрещает ему пользоваться короткой дорогой.
– Старец?
– Ну, Кииоши-сама. Или ты думал, что он юноша с горящими глазами?
– Ничего я не думал, – проворчал я. – А почему он не разрешает Егору ходить напрямик? И вообще, зачем Черных к нему ходит?
– Затем же, зачем и ты – к турниру прокачивается.
– Я про турнир вообще ничего не говорил! – ощетинился я.
– А разве не ясно, что это ты вдруг так загорелся? – пожала она плечами. – А насчет окольной дороги – наверное, чтоб Выносливость развивать. Или Ловкость – он там, я слышала, по таким буеракам пробирается… Но точно не знаю.
Какое-то время мы шагали молча.
– А можно личный вопрос? – набравшись смелости, спросил затем я.
– Ну, рискни, – усмехнулась Миюки.
– А ты реально японка?
– А что, не похожа? – хмыкнула девушка.
– Наоборот, похожа, но…
– Папа у меня японец, – не дав мне толком договорить, сообщила она. – А мама русская. Он живет в Токио, она – в Питере. А я девять месяцев в году провожу в России, а лето – у отца в Японии. Там я для всех русская, а в России – типа, японка… Хотя чаще за узбечку принимают или казашку – пока по имени не представлюсь. Да и тогда не все верят.