— Тебе все-таки надо в горячий душ. И переодеться. Иначе ты заболеешь.
— Наверное, да.
— Хочешь, я тебя провожу… к тебе?
— Нет… я еще немножко посижу здесь, хорошо?
Я притянул ее к себе вместе с одеялом. Поцеловал сначала осторожно, потом все настойчивее и настойчивее. Неожиданно она ответила так яростно, что я даже застонал. Наверное, со стороны это было смешно: два человека, ринувшиеся навстречу друг другу сквозь целый ворох одежды, мокрой и сухой, и свернутое коконом одеяло. Но для НАС это не было смешным… Все это: треск ткани, отлетающие пуговицы, губы, которые так и не смогли разомкнуться… ищущие, и находящие, и узнающие, прежде чем глаза, руки…
Это не было смешным — потому что, в отличие от моих романов и сказок, это было НАСТОЯЩЕЕ.
Мир номер один. Реальность. Настоящее и ненастоящее, или Так будет всегда
— Я почему-то ЗНАЛА, Кира Юрьевна, что застану вас именно здесь!
Мадам Серый Волк, Светочка, черт бы ее побрал и унес туда, где ей было бы самое место, даже не постучала! Да и зачем стучать, если дверь не заперта! Я сам же ее и не запер, когда Кира вошла! И она тоже не повернула задвижку, потому что не думала и я не думал… и вот теперь ЭТО! Стоит и сверлит нас глазами, хотя мы уже одеты. Но ее не обманешь, у нее чутье звериное, она же, блин, АНАЛИТИК! И точно знает, что к чему… кто к кому… что Кира просто ОБЯЗАНА быть у меня!..
— Вы мне нужны! — бросает хозяйка всего сущего вокруг, поливаемого безжалостным октябрьским дождем, и добавляет: — Срочно!
— Мой рабочий день, конечно же, не нормирован, но, согласно трудовому законодательству, должен начаться только через полчаса, — неожиданно сухо говорит Кира, игнорируя сверлящие интонации и сверлящий же взгляд патронессы.
— Кира Юрьевна, — Светлана сбавляет обороты, и теперь ее голос почти просящий, — у нас тут чрезвычайная ситуация, иначе я вас не побеспокоила бы! Где бы вы ни находились!
Однако под ее просительным тоном явно прослушивается нечто иное. Она все-таки не может удержаться, чтобы не задеть Киру, но куда больше ей хочется зацепить меня. Да-да, Светочка, все мужики — козлы, я знаю!..
— Один из наших гостей, похоже… скончался! — добавляет Светлана. На меня она уже не смотрит. Она впилась взглядом в Киру, даже дышать, кажется, перестала.
— Что?! Кто? — Кира сразу взяла себя в руки. — Что случилось, Светлана Владимировна? И кто… умерший?
Светлана вздыхает. Вернее, очень длинно и долго выдыхает.
— Пойдемте, — говорит она. — Нужно, чтобы вы осмотрели тело до приезда полиции и машины из морга, чтобы все как положено. Он лежит… — Она делает крохотную паузу, во время которой стреляет взглядом, словно снайпер, — и снова в Киру! — Лежит… у себя в номере. Дверь была чуть открыта, горничная заметила. Видимо, сердце прихватило, запаниковал, не подумал, что лучше не вставать, а сразу позвонить, вскочил, может, телефон не рядом лежал, а может, хотел выйти и позвать на помощь и даже дверь успел открыть — но упал прямо на пороге… и умер! Вот такие неприятности… Хорошо, что остальные пока не знают! Для любого пансионата смерть одного из постояльцев — загубленный сезон… да и заведению плохая слава. Надеюсь, Лев Вадимович, дальше вас эта информация не пойдет, — это уже сухо и корректно мне. — Сейчас приедут из полиции, так положено, хотя мне очень бы этого не хотелось! Однако мне пошли навстречу, приедут в штатском и без лишнего шума… Но ВЫ все-таки осмотрите его! Кира Юрьевна, чтобы все как положено! И заключение напишите…