Мир номер один. Реальность. Дракон и Засранец в одном лице
— У тебя тут что? Не убираются?
— Почему не убираются? — Я удивленно окидываю взглядом комнату и внезапно вспоминаю: да, таки не убираются! Дня три назад я попросил горничную пока не приходить, наверное, это было ошибкой, потому что я внезапно вижу все глазами Киры: бумаги на полу, на столе, возле кровати… стаканы от кофе…
Я воровато подпихиваю под кровать носки, но это бесполезно, потому что сброшенные вчерашние трусы взирают на мою гостью прямо от двери в душ. Рядом — футболка. Неподалеку — измазанные глиной штаны для утренних пробежек и еще одна футболка. Это я свалился в ручей, прямо как Дракон Семнадцатый! Хорошо хоть никаких хищников рядом не оказалось! Я некстати вспоминаю не выдуманного, а реального Серого Волка — Светлану и проведенную в ее номере ночь и краснею еще и за это… Кровать не убрана и смята так же, как и моя виноватая физиономия.
— Я только что встал… — мямлю я. — И… я велел горничной ничего не трогать. У меня… м-м-м… кое-что пропало.
— Что пропало? — тут же настораживается Кира.
— Да так… в общем-то, чепуха… пара исписанных страниц из рукописи… но меня это как-то напрягло, понимаешь?
— Я заметила, — саркастически говорит она. — Напряг налицо! Вообще-то тут никогда ничего не пропадает. Может, ты сам их куда-то сунул, эти страницы, и забыл?
Я много чего хотел бы забыть, поэтому спешу согласиться:
— Может, и сам…
На мгновение мне кажется, что все так и было: взял, чтобы еще раз перечитать, а потом где-то положил… И они там и остались: в парке на скамье, в столовке… у кофе-автомата, когда я взял сразу два стаканчика, а бумажки пристроил сверху…
Я совсем теряюсь, и мне очень нужна хоть какая-то похвала, поэтому я докладываю:
— Вот, бегал сегодня. — Я указываю на грязные штаны. — По парку… до самого озера… и немножко упал.
— Ты осторожнее, пожалуйста! — говорит Кира так мягко, по-домашнему, что у меня начинает не то щемить, не то сжиматься что-то внутри. — Знаешь, сколько я тут за сезон шин накладываю?
— Да? — удивляюсь я.
— Ага! И с лошадей падают, и с мостков на рыбалке, и даже на пробежках! В основном простые переломы — ключицы там или что называется перелом луча в привычном месте… Ну, тебе это неинтересно!
— Мне все интересно! — заверяю я.
Все случившееся у меня со Светланой внезапно отодвигается куда-то очень далеко, становится несущественным, неважным, ничего не значащим… Главное — что Кира тут, у меня. Она пришла. Сама. Без всяких там вызовов. Пришла не как к больному… просто… просто пришла!
— Мне интересно! — еще раз повторяю я. — Но… тут действительно ужасно! Потому что я… как бы это помягче сказать? Да, засранец! Причем я засранец одновременно в нескольких смыслах. Тебе надо узнать об этом заранее. Потому что я… разбираюсь… в смыслах… — Я бормочу это как бы про себя, лихорадочно расталкивая, расставляя, утрамбовывая, застилая, подравнивая, смахивая, разгребая… — Да, в смыслах! Я хорошо в них понимаю! И в засранцах тоже! Которые устраивают тот еще бардак…