– Только не я… – пробормотала Надежда.
– Вы что, против дружбы?
– Нет, я просто больше не могу пить… – с этими словами Надежда уронила голову на импровизированный стол и заснула.
И увидела сон.
В этом сне она поднималась по широкой красивой мраморной лестнице. Лестница изгибалась широким плавным разворотом и была покрыта красной ковровой дорожкой, по бокам – красивые бронзовые светильники. Такие лестницы бывают в театрах или в музеях. Лестница была абсолютно пуста, но Надежда ничуть не волновалась, она знала, куда идти.
Заканчивалась лестница коридором, в котором через равные промежутки были расположены двери – видимо, за каждой из них находилась ложа или проход на ярус. Значит, все-таки театр.
Надежда повернула направо и пошла вдоль дверей, которые все были заперты. В самом конце она увидела маленькую железную дверь и поняла, что ей нужно как раз сюда. Дверь тотчас открылась, за ней действительно находилась обычная ложа. И сидел в этой ложе только один зритель, точнее зрительница. Та самая женщина, которую Надежда видела в предыдущем сне. Только теперь Надежда знала, кто эта женщина. Ирина Муравьева, с которой они вместе ехали в автобусе.
Женщина, не отрываясь, смотрела на сцену. Там стоял артист в костюме Мефистофеля – темно-красный бархатный камзол, маленькие рожки на голове, глаза ярко сверкают, как и должны сверкать у заурядного дьявола. Ну ясно, опера «Фауст», только музыки было совсем не слышно. Певец беззвучно раскрывал рот, а у Надежды в голове всплыло знакомое: «Сатана там правит бал…» – затем певец разразился дьявольским смехом.
– Возьми его! – сказала вдруг женщина, показывая на сцену.
– Кого – его? – удивленно спросила Надежда. – Мефистофеля?
Но женщина повторила:
– Возьми его!
– Но как я должна его взять? – допытывалась Надежда.
И вдруг все пропало, как это бывает во сне.
Проснулась Надежда от прикосновения чего-то теплого и влажного.
В последнем обрывке сна она вообразила, что умывается в ванной у себя дома, а муж под дверью торопит ее:
– Пора! Пора! Мы опаздываем! Пора, мадам!
Сквозь сон Надежда удивилась, что муж так странно к ней обращается.
– Да не опоздаем мы никуда… – вяло возразила она и на этот раз окончательно проснулась.
Она лежала на матрасе, брошенном на бетонный пол, рядом с ней пристроилась большая лохматая собака и вылизывала лицо Надежды теплым языком, а над ними возвышался здоровенный бомж и повторял хриплым с утра голосом:
– Пора, мадам!
– Куда? – пробормотала Надежда заплетающимся языком. – И вообще, где я нахожусь?
Голова жутко болела, в ней словно стучали многочисленные молотки.