Записки старого книжника (Осетров) - страница 111
Николай Семенович любил дарить книги, его щедростью пользовались многие, и я не составлял исключения. В различные годы мне часто приходилось обращаться к поэту и видному общественному и литературному деятелю, страстному борцу за мир, в связи с разнообразными редакционными заботами, возникавшими то и дело новыми и новыми потребностями. Теперь, когда все это позади, я думаю о том, что редко мне приходилось видеть Николая Семеновича в одиночестве. И в Колонном зале, залитом мраморным сиянием, и среди переделкинских аллей вижу его окруженного толпой, беседующего, улыбающегося, энергично-подтянутого, собранного, на редкость дисциплинированного… И, наверное, многие знали, каким он был упоительным собеседником-разговорщиком. Не скрою, что его беседы я ценил, ей-ей, не меньше его стихов. Когда выпадала редкая возможность, я задавал Николаю Семеновичу какой-либо труднейший литературный вопрос, и должен сказать, что из самых сложных обстоятельств он выходил с честью. Особенно интересно было слушать его суждения о поэтах начала века, их Тихонов знал в совершенстве, много размышлял о них и имел к ним собственный, сугубо личностный подход.
Думаю, что последняя «Звучащая книга» (читателя еще ждет радость встречи с ней) и родилась из этих бесед. Николай Семенович произносил речи по радио, посвященные литературе. Он был увлечен работой. Я поражался, с каким молодым упоением этот пожилой человек, в канун восьмидесятилетия, а затем и переступив этот рубеж, говорил о значении звучащего писательского слова, о том новом жанре искусства, которое художникам слова предстоит открыть, о том, что звучащее слово дополняет и поясняет книгу. Поэзия была для Тихонова всем на свете, в том числе и школой звучащего голоса. А его упоительные рассказы о Востоке, о далеких странах и путешествиях, о поэтах Индии и Пакистана… Мало кто у нас так знал Восток, как он.
Еще в отрочестве, рассказывал Николай Семенович, он задумал написать роман, посвященный Востоку. Работая над произведением, будущий писатель, сам того не замечая, стал ученым-ориенталистом, знатоком Востока. Путешествовавший с ним Мирзо Турсун-заде рассказывал:
— Приезжаем в неведомый город — Николай Семенович, как и все мы, в нем впервые. Но Тихонов уверяет, что за следующим поворотом — дворец, а у его ворот стоит пушка. Подъезжаем — все так, как сказал Николай Семенович.
…Среди собирателей книг существует вопрос простецкий, но задаваемый не без умысла: «Вы собираете для души или для работы?» Многое таится в этих словах — упреки адресуются и тем и другим. Я предпочитаю поэтический ответ: «Душа обязана трудиться…» В самом деле, можно ли себе представить, что книга поэта приобретается «не для души». Стихотворение тем и хорошо, что поэт разговаривает с читателем, происходит диалог двух равновеликих величин, — поистине «звезда с звездою говорит». Я не боюсь упрека «в пользе». И для души, и для работы. Приведу простейший пример. Когда я по договоренности с «Библиотекой всемирной литературы» начал составление антологии поэтов начала XX столетия, я целыми днями сидел за книгами авторов, приобретая которые еще в юности, ни о какой работе над ними вовсе и не помышлял. Любил, и все тут. А вот пригодилось и для дела. Николай Семенович не раз говорил, что он прожил большую и трудную жизнь. Я бы добавил — и счастливую жизнь. Не может быть несчастливым тот, кто умел одаривать заинтересованным радушием многих — ближних и дальних.