Записки старого книжника (Осетров) - страница 62
Книжный знак двуедин в своей основе. Разглядывая экслибрис, я прислушиваюсь, как течет беседа между владельцем библиотеки и художником-исполнителем. Паспорт владельца книги и выражение личности графика — вот что такое экслибрис. «Из книг И. С. Остроухова», — читаю я надпись, сделанную на этикетке старинными буквами, и невольно думаю не только об авторе «Сиверко», друге и советчике П. М. Третьякова и Л. М. Леонова, но и о талантливой семье Васнецовых, вписавшей не одну страницу в историю искусства.
Первая монография, посвященная отечественному книжному знаку, появилась еще в начале века. Но всеобщий интерес — дело наших дней. Что породило увлечение книжным гербом? Оно во многом связано с интересом к искусству книги. Современный читатель все глубже воспринимает книгу как ансамбль, в котором все взаимосвязано и звучит одновременно: и авторский текст, и красота шрифта, и иллюстрации, и поля, и титул… Кроме того, бурно растут личные книжные собрания. У всех на памяти примеры коллекций И. Н. Розанова, Н. П. Смирнова-Сокольского, Ан. Тарасенкова, обретшие счастливую судьбу: переданные в государственные хранилища, они постоянно привлекают специалистов.
Если бы мы теперь попытались составить всеобъемлющий каталог владельческих наклеек, то потребовалось бы многотомное издание. Поэтому журнал «Вопросы литературы», устраивая выставку экслибрисов, сознательно ограничил их число. Мы решили показать в редакции только книжные знаки, принадлежащие писателям или связанные с литературой — современной и классической. Подобного рода выставки еще не было в Москве. Во всяком случае, в таких масштабах…
Вот, наверное, первый писательский книжный знак, владельцем его был Антиох Кантемир. Коллекционеры высоко ценят наклейку из-за редкости.
Своеобразной сенсацией на выставке явился экслибрис Жемчужникова, одного из создателей бессмертного Козьмы Пруткова. Периодика, рассказывая о выставке — а отзывов было много, — упоминала об этом знаке, ставшем в последние годы прямо-таки знаменитым. Напомню, что библиотека Жемчужникова, ценная по своему составу, в довоенную пору хранилась в Ялтинской городской библиотеке имени А. П. Чехова. Она исчезла в годы оккупации, как исчезли в Крыму многие культурные ценности. Но если библиотеку и архив Сергеева-Ценского довольно быстро обнаружили в Берлине и вернули в Алушту, то жемчужниковские книги словно канули в море. При ремонте одного из ялтинских домов был обнаружен тайник с замурованными в нем книгами. С помощью книжного знака были сразу опознаны книги из коллекции Жемчужникова. Старейший крымский книговед-журналист А. И. Анушкин, изучивший книжные пометы, отыскал ключ к текстам, послужившим отправной точкой для иронических переосмыслений-афоризмов, которыми и славен «директор Пробирной палатки». Интересующихся отсылаю к работе Анушкина, опубликованной во втором выпуске «Альманаха библиофила».