— Прости меня, Моран.
Он опустился рядом на колени.
— Хорошо, что ты мне все рассказала, Магда. Теперь я знаю, что могу тебе доверять. Ты поступила верно, — мягко сказал муж. — Ты не должна бороться с принцем Гисом. Никогда не пытайся перейти ему дорогу — это не твоя война.
Я всхлипнула, но сдержала слезы.
— Когда тебя призовут дела?
— Я уйду сегодня, — ответил Моран.
Он поднялся и поцеловал меня.
— Ты мне веришь? Насчет того, что принцесса проклята?
Я вспомнила о магах в масках, которые перегородили коридор во дворце принца Гиса, и рассказала об этом.
Моран внимательно выслушал это сообщение, но комментировать не стал.
— Да. Я тебе верю. Только, Магда, больше не говори об этом никому.
— Ты скажешь принцу? — внутренне содрогаясь, спросила я.
Муж не ответил. Потом подошел к своему сундуку, открыл и что-то долго искал. Я видела его напряженную спину.
— Магда, я хочу, чтобы это было у тебя, на всякий случай.
Он вложил в мою ладонь несколько кристаллов. Я почувствовала магию, а вокруг моего запястья обвился браслет из невзрачных круглых камешков.
— Что это? — спросила, рассматривая новое украшение.
— Ключи. От порталов. Хочу, чтобы в случае необходимости ты могла свободно перемещаться. И даже, Магда, вернуться в светлые земли.
Это был жест безусловного, безоговорочного доверия, который значил брльше, чем любые слова. Но острая тревога пронзила мое сердце.
— Моран, ты же вернешься?!
— Конечно, Магда. — Он заправил прядь волос мне за ухо. — Как только смогу. А сейчас мне нужно собираться.
Я проводила мужа до портала. Мы шли медленно, каждый шаг давался мне с трудом.
— Ты же понимаешь, что не можешь не вернуться? — сказала я. — Мы будем тебя ждать.
— Возможно, я успею до того, как он родится, — улыбнулся Моран, и лицо его скрылось за тьмой.
— Я уж надеюсь…
Той же ночью у меня начались схватки.
Сумерки сменились ночью, затем наступил день, и снова пришла ночь. Я потеряла счет времени, растворившись в боли, которая властвовала над моим телом, изредка давая короткую передышку. Волосы липли к вспотевшему лбу, Тереза то и дело протирала мне кожу влажным полотенцем.
— Уже скоро. Еще немного, девочка, потерпи, — шептала она.
Ее лицо расплывалось перед глазами, казалось мне чужим и незнакомым.
После долгих и долгих часов малыш наконец родился. Как такая кроха могла доставить столько страданий?! Повитуха поднесла его ко мне, и ребенок недовольно и неожиданно громко заплакал, сжимая малюсенькие кулачки.
— Это сын, Магда! У тебя мальчик. Темный, — тихо пробормотала она. — Хвала Темнейшему! Ребенок из наших.