Два километра, три на шагометре, а не проходило. Забежал на мост над Сеной. Остров Сите громоздился напротив, с Собором Парижской Богоматери, подсвеченным размытыми огнями за голыми ветками дерева. Луна, почти полная, выскользнула из-за облака. Тоже мистика. И во всём этом что-то такое сумасшедшее, что живёт рядом с нами, но проплывает мимо. Незаметное, но вдруг до боли и радости ощутимое. Пустота, в которой есть объём, словно цилиндр на чертёжной доске. Я вдохнул полной грудью, закрыл глаза и открыл: хорошо! Вроде и не дурак, а слов не находится.
А она спит, наверное, и не видит всего этого. Ну ничего! Будет завтра, и послезавтра. Я-то знаю, что будет!
Я побежал дальше. Купил бутылку с водой в баре, передохнул немного. И снова побежал.
Подумал: хорошо, что она смогла остановиться, даже такая вся разгорячённая и хмельная! Если мне отказала, когда ей так хотелось, значит, и других не подпустит. Вспомнился её ответ на собеседовании на вопрос «Почему не замужем»:
— Планка слишком высокая.
Прекрасно, это просто прекрасно! А ведь когда дразнилась своими туфельками-юбочками-серёжками, казалось, наврала. Женская логика — это смешно!
Несмотря на то, что уже почти сутки не спал и весь день на ногах, кроссовки словно несли сами. Мелькали улочки и площади, огни и бомжи на матрасах посреди тротуара. Но почему-то ни одной кошки. Мне вдруг всё стало интересно, а ещё больше увлекал вопрос: что она сейчас делает?
Только часам к трём ночи я вернулся на улицу Грёз. О, окно на кухне горит! И в её спальне. Неужели ждёт?! Сердце уже успокоенное, забилось, как дикая лошадь копытами. Я набрал побольше воздуха в грудь и взбежал на последний этаж, почему-то забыв про лифт. Перед дверью замер, восстанавливая дыхание, сделал равнодушное лицо и вошёл.
Вика сидела на кухне. С чаем. Пустая чашка рядом. Белая без изысков. Неужели мне?! И на Вике что-то такое домашнее, уютное, белое. И косичка. Ещё лучше, чем во всём том её… Забыл, как называется… А глаза какие! Сердце-предатель радостно заплясало и захотелось воскликнуть, как в детском фильме «Петров и Васечкин»: «Эх, Маша, ладно-ладно!» Но я опёрся рукой о притолоку и сказал:
— Мы начали с вами не с того…
Почему на «вы»? А фиг его знает, пусть ей будет приятно!
* * *
— Дайте мне две минуты, — попросил Миша.
И правда, словно спартанец, он принял душ за пару мгновений, и пришёл на кухню в чистой футболке и джинсах. Босиком… Свежий, с румянцем во всю щёку, как у деревенских мальчишек. Мне очень хотелось спросить, где он был, но это выходило за рамки деловых отношений.