— Закон вышел, — поведала тётя Маша. — А ещё у нас тут санкции и кризис… Вам, в Европе, не понять! Но где наша не пропадала! Я вона тут картошечку сажаю, курей держу, зеленушечку.
Рассказ обходчицы о положении дел в стране, дорогах, коррупции и взятках пестрил междометиями с яркой, эмоционально негативной окраской, которых Аня не употребляла. Из чего Иррандо сделал два вывода: Аня говорила на умеренно разбойничьем языке, что не могло не радовать; второе — дела в государстве были так себе. И во всем были виноваты какие-то американцы, по уровню коварства не уступающие Маркатаррам.
«Что ж, везде свои сложности. И не так уж наши миры отличаются», — подумал Иррандо и тут же чуть не упал с дерева, потому что нарастающий издалека шум превратился в грохот, и длинная вереница железных сараев на колесах с надписью РЖД промчалась мимо избушки на огромной скорости.
Повиснув на руках на ветке, Иррандо с беспокойством глянул на тётю Машу — не надо ли спасать?
Но та, радостно выпятив безразмерную грудь, стояла как ни в чём не бывало с круглым флажком и совсем не боялась чудовища. Сердце Иррандо билось учащенно, принцу стало стыдно за свой демарш. Он спрыгнул на землю, подобрал пилу и выглянул из-за домика. На обычной дороге специальная палка перегородила путь множеству самоходных повозок.
Иррандо с любопытством разглядывал блестящие, разноцветные и разнообразные металлические коробки на колесах, пытаясь представить, что заставляет их ехать, и с изумлением замечая управляющих ими не только мужчин, но и женщин.
«Феминизм», — вздохнул Иррандо, чуть больше понимая Аню.
В мире, где женщин не только отпускают самих в путешествие между городами, да ещё и позволяют управлять магическими аппаратами, а таким, как тётя Маша — указывать дорогу железным чудищам, просто не могли дела обстоять лучше. Даже без американцев…
* * *
Наконец, Иррандо Бельмонте Лонтриэр справился с громадной веткой яблони, распилил её на дрова для растопки, сложил в конурку, и одновременно узнал, что самоходные повозки называются машинами, и что «ни у кого денег нету, но все кредитов понабрали и ездят, оттого и пробки». В воображении принца-дракона всё это выглядело донельзя странно — казалось, что множество машин съезжаются в огромную бутыль из-под вина без донышка, пока не утыкаются в плотно забитую пробку… Но, чтобы не выглядеть совсем глупо, Иррандо решил больше не спрашивать, как это на самом деле, а увидеть всё своими глазами. Тем более, что там, куда он направлялся, то есть в Москве — «день и ночь везде сплошная пробка»…