Чего же хотеть от крестьян? Постоянные набеги и поборы столетиями учили их не делать ничего лишнего. Придет татарин и все заберет. А позже свои князья да помещики стали чуть ли не хуже татар поборы взимать. Зачем же стараться? Вот она причина!
Но, как же теперь добиться, чтобы крестьянин чего-то хотел? Этого Иван Николаевич не знал, хотя попытки заинтересовать чем-то крестьян сам делал. И не слишком преуспел. Душ-то у него самого за шесть тысяч было в трех имениях, дарованных в разное время ему самому, его отцу и его деду за службу. И он считал, что это справедливо. Каждый должен свое дело делать. Он, его сын, их предки должны эту землю оборонять, а крестьяне должны кормить себя и своих защитников.
При шести тысячах душ Иван Николаевич не был большим богатеем. Да, был у него дом в Петербурге, да десятка два человек прислуги. Были и сбережения, которые, если поделить на всех этих душ, то гроши будут. Беда вся в низкой, уж больно низкой производительности труда у этих душ.
Из трех имений Ивана Николаевича лишь одно приносило приличный доход. Управляющим там был немец.
И сам трудился, и крестьян учил земледелию да как со скотом управляться. Но заставить их зимой что-то делать все равно и он не смог. В других имениях управляющими были русские, такие же лежебоки, как и крестьяне. Концы с концами они кое-как сводили, продукты ему в Петербург присылали, но денег он с них не получал вовсе. Конечно, все его управляющие поворовывали, это было ему известно, но поймать их на чем-нибудь он не мог, а может быть, и не хотел.
В имениях своих Иван Николаевич почти не бывал. Жил в одном из них, в том, что под Орлом было, но только в детстве. Потом, бывало, наезжал несколько раз, когда лечился после ранений, да и только.
Лет с десять назад решил Иван Николаевич создать под Петербургом небольшое образцовое хозяйство. Купил в сотне верст южнее города около двухсот десятин земли. На свои же средства построил сорок изб с каменными фундаментами, деревянными полами. В каждой избе поставил по хорошей русской печи. Службы разные к каждой избе пристроил, всякие там коровники, загоны для свиней, сараи. Церковь поставил. Нашел управляющего, из немцев.
Стал звать крестьян из своих имений переехать на новое место. Никого насильно не заставлял. Еле-еле набрал нужное число относительно молодых семей. На зерновое поле в этих местах рассчитывать, естественно, не приходилось, но хорошее стадо держать при таких лугах можно было. Огороды тоже должны были тут быть неплохими. А для льна здесь самое раздолье.