— Ника, это я, — в полголоса ответил и сделал знак охранниками отойти от него подальше.
Дверь тут же распахнулась, и он увидел испуганную Нику.
— Что-то случилось?..
— Случилось — я ужасно соскучился, — улыбнулся Михаил и шагнул в квартиру. — Не прогонишь?
— Куда же я тебя прогоню ночью? — позволила она обнять себя, заметно расслабляясь.
Дверь Михаил захлопнул ногой, зная, что охрана будет дежурить за ней, сколько потребуется. Устав есть устав — ничего поделать он с этим не может. И за малейшее нарушение от Гучкова ему поступит выговор. А выговаривать Виктор умел так, что нарушать устав не хотелось как-то.
На Нике был надет шелковый халатик. Впопыхах она его даже не завязала, и Михаил в два счета от него избавился, оставляя ее в коротенькой шелковой сорочке. Вот от нее он не хотел избавляться слишком уж быстро, в коридоре. Предпочел сделать это в спальне, потому и подхватил Нику на руки, умиляясь от того, как доверчиво она к нему прильнула, вдыхая ее ни с чем несравнимый запах.
— Весь вечер мечтал о тебе, — опустил Михаил Нику на кровать и пробрался руками под тонкую ткань сорочки.
Она была в трусиках, конечно же, но избавляться от них Михаил не спешил. С свете бра, который Ника даже не думала выключать, он смотрел на свои руки, двигающиеся под ее сорочкой, и чувствовал тепло и податливость ее тела, изучал его изгибы и впадинки, наслаждаясь прикосновениями к мягким выпуклостям. И он хотел большего, как и подарить ей такую ласку, которую до него никто не дарил.
Ника не была смуглой, но на белоснежной простыне и в неярком свете показалась Михаилу именно такой, когда стянул с нее сорочку. Все так же беззастенчиво она позволила ему это сделать. Ее открытость подкупала, а временами и сносила голову, как вот сейчас когда сантиметр за сантиметром стягивал с нее трусики.
Ника касалась его пальцами, гладила его плечи, грудь… Но делала это так невесомо, что казалось, будто рядом порхает мотылек, задевая его своими крылышками. Но такие ласки и возбуждали сильнее, а вид теперь уже полностью обнаженного тела сводил с ума.
Сначала он насладился ее грудью, наигрался с сосками, наблюдая, как те твердеют и задорно топорщатся, изучая реакцию Ники на эту ласку. От груди Михаил перешел к животу, не торопясь двигаться дальше. Теперь место губ заняли пальцы — ими он несильно мял и покручивал соски, пока губы занимались животом, приближаясь к заветной цели.
Одна его рука скользнула между ног Ники, которые она тут же раскинула. Пальцы погрузились во влажные складочки — его девочка сильно возбудилась и не скрывает этого. Губы тронула улыбка, а палец Михаила нырнул в тесное влагалище. Ника прогнулась в спине и тихонько застонала. И это она еще не знает, что приготовил он для нее дальше.