А потом началась опера, и Ника забыла обо всем. Оказывается, совсем не нужно знать язык, на котором поют, достаточно просто читать эмоции, черпая их на лицах исполнителей и в музыке. Слушая оперу, Ника почему-то ассоциировала себя с героиней старого американского кино «Красотка». Так же, как герой Ричарда Гира, Михаил периодически смотрел на нее, изучая реакцию. И как в кино героиня Джулии Робертс, Ника тоже в какой-то момент не сдержала сентиментальных слез.
Поход в оперу был незабываем, насыщенным эмоциями и новыми для нее переживаниями, но Ника порадовалась, когда спектакль закончился, и они с Михаилом вернулись на улицу Парижа — теперь уже вечернюю, покрытую таинственным мраком и подсвеченную фонарями.
— Тебе понравилось? — придержал он ее за талию и повернул к себе лицом.
— Очень! — честно отозвалась Ника.
Из всех эмоций она с легкостью могла выделить именно эту. Ей понравилось в Опере Гарнье. Она получила удовольствие и от созерцания, и от музыки и голосов исполнителей.
— Значит, я заслужил поцелуй? — лукаво поинтересовался Михаил.
— Здесь? — оглянулась Ника.
Площадь перед театром была еще довольно оживленной. Кто-то садился в машины, иные уходили от театра прогулочным шагом, но кругом сновали люди.
— А почему нет? Честным людям скрывать нечего, — рассмеялся Михаил и прижался к ее губам в горячем и проникновенном поцелуе, от которого у Ники мгновенно закружилась голова.
— Я не верю, что в Париже сейчас, — пробормотала Ника, уткнувшись лицом в пиджак Михаила.
— А я не верю, что в Париже с тобой, — отозвался он. — И сейчас я поведу тебя на ужин в один из самых изысканных ресторанов Парижа, — оторвал он ее от себя и заглянул в глаза.
— И какой? — улыбнулась она.
— Увидишь, — таинственно улыбнулся Михаил. — Тут совсем рядом, мы прогуляемся пешком.
Рядом — не то слово. Ресторан располагался напротив оперного театра. Вывеска гласила: «Cafe delaPaix». И перед входом толпились люди.
— Мы будем стоять в очереди? — легкомысленно хихикнула Ника.
— Нет, очередь в кафе, а у нас забронирован столик в ресторане. Кажется, кто-то меня недооценивает, — прижал Михаил руку Ники к своему боку.
— Ошибаешься, — отозвалась она.
Это была шутка, и стоящим в очереди, любой, она Михаила не представляла. Один из охранников обогнал их и что-то сказал метрдотелю, замершему на входе в ресторан. Тот расплылся в широкой улыбке и распахнул для них дверь. Переводить его приветственную речь смысла не было — Ника и так поняла, что он рад им безумно и желает приятного вечера. Очень удивилась, когда Михаил ответил ему на французском.