Никто не знал, как он был убит. Он не был обобран. Около двух часов пополудни мы остановились в саду среди степи, чтобы накормить и напоить лошадей: тут был колодец.
Отрубленная голова
Я воспользовался остановкой, чтобы расседлать Андромаху, протереть ей спину соломой и позволить ей поваляться на траве. Сам же я стоял с седлом рядом и прислушивался, готовый вновь поседлать при первом выстреле.
Рядом со мной разговаривала группа казачьих офицеров. Молодой удивлялся.
– Почему среди убитых нет обезглавленных? Можно ли одним ударом отсечь голову? Видишь иногда прекрасные удары: череп рассечен наискось, а вот отрубленных голов я не видел.
Старший офицер объяснил:
– Чтобы отрубить голову, вовсе не надо слишком сильного удара. Это вопрос положения, а не силы. Нужно находиться на том же уровне и рубить горизонтальным ударом.
Если конный противник нагнется, а он всегда нагибается, то горизонтальный удар невозможен. Пехоту же мы рубим сверху вниз… Эх, жаль, если бы подвернулся случай, я бы показал, как рубят голову.
В одном из предыдущих боев мы захватили комиссара. Впопыхах его посадили в пролетку генерала Бабиева, которая случайно проезжала мимо. Посадили и про него забыли. Пролетка служила Бабиеву рабочим кабинетом. На этой остановке Бабиев слез с коня и направился к своей пролетке. Он с удивлением увидел комиссара.
– Кто этот тип и что он делает в моей пролетке?
– Комиссар, ваше превосходительство, – сказал адъютант. – Мы подумали, что вы захотите его допросить.
– Вовсе нет. У меня масса работы. Освободите от него пролетку.
Комиссара любезно попросили слезть и подойти к разговаривавшим офицерам.
– Вот случай, который сам собой напрашивается, – сказал пожилой.
С комиссаром были вежливы, предложили папиросу, стали разговаривать.
Я все еще не верил в исполнение замысла. Но пожилой зашел за спину комиссара и сухим горизонтальным ударом отсек ему голову, которая покатилась на траву. Тело стояло долю секунды, потом рухнуло.
Я сделал ошибку. Надо было бы наблюдать, что делается с головой, а меня привлекла его шея. Она была толстая, наверное 42, и вдруг сократилась в кулак, и из нее выперло горло и полилась черная кровь.
Меня стало тошнить, и я поспешил отойти. Все это произошло без всякой злобы, просто как демонстрация хорошего удара.
– Это что, – сказал пожилой. – Вот чтобы разрубить человека от плеча до поясницы нужна сила.
Он вытер шашку об мундир комиссара. Человеческая жизнь ценилась недорого.
Ольгинская
Накормив лошадей, мы двинулись дальше и под вечер пришли в хутор Бутенково. Порядком усталые из-за большого похода и нескольких боев, мы собирались тут заночевать. В Бутенкове красных войск не было, но жители нам рассказали, что в станице Ольгинской, верстах в пятнадцати, красные окружили юнкеров. Бабиев тотчас же принял решение.