Разные американские торгово-промышленные круги поддерживали разные политические силы в России. Кто-то поставил на кадетов, прикармливая министров Временного правительства… Однако, здесь такая фишка: те, были уже давно на содержании у Англии с Францией. Как финансовом — так и, в идейно-политическом.
Что делать?
Как, «что»?! Искать какую-нибудь «новую» силу в России — не связанную со «старыми» европейскими демократиями, абсолютно ничем!
Наиболее дальновидными оказались те силы, которые стояли за послом США в России Дэвидом Фрэнсисом. «Мне нужны марганец и медь из России! Мне нужна сама Россия как рынок сбыта для наших товаров. Это Клондайк! Русским только нужен кнут, чтобы здесь все завертелось!»
Этим «кнутом», как надеялись определённые олигархические круги Америки, должен был стать Лев Давыдович Троцкий — для того, они его из Америки и, привезли на «блиндированном» пароходе! Для этого и всемерно поддерживали и проталкивали на вершину власти! Такой поддержкой — поддержкой основного партнёра России через Троцкого, пренебречь было никак нельзя… Особенно, на первых порах.
Это сейчас мы с вами такие умные — а, тогда большевики и поддерживающие их генералы, просчитывали любую возможность…
Что там у нас дальше?
«…Первое Правительство Ленина, созданное десятого ноября по новому стилю, сам Ильич называл «буржуазным и временным». По соглашению, которого удалось добиться на Съезде, оно должно было просуществовать всего месяц — до созыва Учредительного Собрания.
«Декрет о мире» вызвал неоднозначную реакцию в российском обществе… Очень многим, он показался предательством национальных интересов государства. Правящая коалиция большевиков, левых эсеров и анархистов быстро потеряла популярность и, на предварительных выборах в Учредительное Собрание получила меньшинство голосов. У генералов, сотрудничающих с большевиками, возникло вполне реальное опасение, что пришедшие по результатам Учредительного Собрания правые партии сорвут уже начавшиеся переговоры о мире…
…А, воевать было уже просто нельзя! Старая русская армия уже не существовало, а в новую — «Социалистическую» армию, с начала ноября и до конца декабря, записалось всего семьсот человек! А, в Красную Гвардию — немногим более пяти тысяч. Сотни вёрст окопов стояли безлюдными — кое-какой военный контроль сохранялся только лишь вдоль железных дорог, да на крупных узловых станциях.
…Под давлением генералов, большевики сначала отложили созыв Учредительного собрания — надеясь, что до той поры они подпишут с Германией мир, а затем вовсе его отменили…»